Пока не хватает масштаба

Игорь Ахмеров занимается возобновляемой электроэнергетикой уже больше пяти лет. Возглавляемая им Avelar Energy проектирует и строит солнечную и ветровую генерацию в Европе. Российских проектов у этой компании нет, зато они появились у СП «Роснано» и «Реновы» – «Хевела», которое тоже возглавил Ахмеров. Он уверен, что развитие альтернативной энергетики в России может быть эффективным, особенно в изолированных энергосистемах

– Какую роль альтернативная энергетика играет в развитии энергоэффективности, в чем возможна синергия, в чем различие?

– Энергоэффективность не всегда значит создание чего-то нового. В значительной степени она предполагает применение новых подходов к существующей инфраструктуре, ведь зачастую проще усовершенствовать то, что есть, чем создавать новое. Я думаю, в России, как и во многих других странах, прогресс в энергоэффективности может быть достигнут за счет модернизации – перехода к более качественным турбинам на тепловых станциях, модернизации тепловых сетей и т.д. При этом развитие возобновляемой энергетики – это всегда формирование новой отрасли, новых правил и механизмов. Инициатива здесь должна исходить от государства, именно оно должно принимать решение о развитии альтернативной энергетики. Западная Европа провозгласила две цели: «мы занимаемся экологией» и «мы создаем отрасль». И то и другое им, в принципе, удалось. Но есть еще третий эффект. После того как объем возобновляемых источников энергии (ВИЭ) образует определенную критическую массу (как с точки зрения людей, которые в это вовлечены, так и с точки зрения количества объектов генерации), это создает базу не только для синергии – это начинает формировать новую структуру энергетики.

– В чем ее отличие?

– Например, развитие солнечной генерации в Германии в корне изменило философию построения электросетей в стране. Традиционная энергетика, как правило, представлена крупными станциями, которые передают энергию по сетям на большие расстояния; солнечная же генерация – это в большинстве случаев установки на крышах домов, магазинов и проч., энергия которых используется домохозяйствами. При этом совокупная мощность солнечной генерации в Германии – 20 ГВт, т.е. солнечные батареи есть почти на каждом доме. Их энергию не нужно передавать на километры. Поэтому можно сказать, что генератор на крыше изменил сетевую архитектуру страны. Развитие распределенной генерации заставило Германию задуматься и о следующем этапе: а что произойдет, если население начнет в массовых масштабах пересаживаться на электромобили? В Италии ситуация с ВИЭ иначе проявила себя, потому что там генерация в основном построена на более крупных солнечных объектах мощностью порядка 1 МВт. В этой стране развитие ВИЭ привело к переоценке роли газовой генерации во время пиковых нагрузок. Если раньше в основном в это время дозагружались газовые станции, то теперь их место заняли солнечные.

– Насколько возможен перенос европейского опыта применения ВИЭ в Россию? Какой вид ВИЭ здесь целесообразнее развивать?

– Одного доминирующего вида возобновляемой энергетики, как, например, в Италии, у нас не будет. В России в разных регионах могут применяться четыре категории ВИЭ: у страны большой ветряной и гидропотенциал, есть возможности солнца и некоторый объем биомассы. А с точки зрения фундаментальных факторов для развития альтернативной генерации российские условия развития ничем не отличаются ни от итальянских, ни от немецких, ни от американских. В России точно так же есть рынок электроэнергии, на который оказывают влияние и цены на газ, и политика в области тепла и т.д.

– Но сейчас ВИЭ в России фактически не развиваются. По данным Минэнерго, совокупная мощность таких проектов менее 1 ГВт. Что мешает?

– Пока не хватает масштаба. Для полноценного роста нужна отрасль. Есть ли она у нас? Нет. И может быть создана только благодаря реализации большого числа проектов. Так произошло везде в мире. Когда мы будем способны строить объекты по 30–40–50 МВт, тогда мы сможем развиваться и в зонах децентрализованного энергоснабжения. Кроме того, пока у нас не появится инфраструктура, отличная от огромных электростанций с централизованной подачей, развитие ВИЭ – лишь абстрактный разговор. Еще одна проблема – кадры. Должна появиться некая группа людей, которые в этом бизнесе разбираются и занимаются производством альтернативной электроэнергии. Нужна достаточная масса людей, обладающих знаниями и опытом, которые будут в состоянии эти проекты реализовывать.

– Тем не менее часто говорят, что ВИЭ в России будут неэффективными. Вы с этим согласны?

– Могу предъявить по крайней мере два возражения. Во-первых, объекты ВИЭ работают 15–25 лет почти без изменения параметров. Разве кто-то может захеджировать цену на энергоносители на 25 лет? Такого хеджа нет, а если бы был, то – я как-то специально считал – стоил бы не менее $250 за баррель, если говорить про нефть. Это автоматически меняет отношение к объектам ВИЭ. Но в России нет механизма реальных платежей за выбросы углекислоты. Если он будет введен, то сильно изменит стоимостные сравнения ВИЭ с традиционной генерацией.

– Когда выгоднее строить генерацию на базе ВИЭ, чем традиционную?

– В зонах централизованного энергоснабжения альтернативная энергетика, как правило, не может конкурировать с традиционной в полном объеме. Но в отдельных случаях строительство объекта ВИЭ может быть более выгодным. Гораздо больше потенциал развития зеленой генерации в изолированных энергосистемах, которых в России немало. Ведь для таких территорий есть два решения: или протягивать дорогостоящие сети либо строить какие-то гибридные установки, которые существенно улучшат качество жизни людей, обеспечив практически стопроцентную доступность электроэнергии. Правда, к выбору таких регионов нужно осторожно относиться. Я часто слышу про замену объектами ВИЭ поставок дизеля в рамках северного завоза – до этого России еще далеко: столь масштабные проекты требуют очень тщательного изучения. Но при правильной организации процесса значительная часть энергоснабжения отдаленных регионов может быть обеспечена гибридными системами с участием ВИЭ.

– Ваша компания строит альтернативную генерацию в Европе, а какие планы в России?

– Мы [«Хевел»] реализуем пилотный проект на Алтае, в котором совмещены дизельные генераторы, батареи и солнечные модули. На этом проекте мы учимся приспосабливать наши объекты под российские климатические условия. К примеру, у нас есть подобный проект в Южной Африке, но напрямую перенести его в Россию невозможно. Параллельно мы производили расчеты в некоторых зонах децентрализованного энергоснабжения. И мы считаем, что, например, на юге Бурятии подобные проекты с использованием солнечной энергии можно реализовывать уже сейчас.

– Вы говорили об эффекте масштаба. Какова эта критическая масса, достигнув которую ВИЭ становятся эффективными?

– Я думаю, что в России, где все процессы происходят быстрее, чем в Европе, это начнется примерно с 2 ГВт мощности. Для этого, если все компании, заявившие об интересе к ВИЭ, реализуют планы, нам нужно около четырех лет.