Верховенство права: Восход солнца вручную
Вячеслав Володин, первый замглавы администрации президента, провел закрытую встречу с политологами в количестве «около двадцати», на которой разъяснил новый курс: не «управление хаосом в ручном режиме», но конкуренция и прозрачность. Прозрачность же, помноженная на политическую конкуренцию, сообщает Вячеслав Викторович, дает легитимность (E=mc2, ура!). Те же тезисы были повторены на состоявшейся через день встрече со спикерами региональных парламентов. Это звучит серьезней, поскольку приближенные комментаторы только мнения начальства распространяют, а вот региональным элитам предстоит воплощать руководящие решения в жизнь. От того, что в данном случае решение - не нарушать закон и не стоять поперек естественного хода вещей, оно не звучит для подчиненных ушей менее революционно. 2 сентября в «РИА Новости» Володин будет встречаться с главными редакторами СМИ - очевидно, им будут проповедовать свободу слова и вред лобовой пропаганды.
Советская частушка советовала сказать «спасибо» партии за успешную смену времен года - за обещанное царство свободы нам рекомендуется благодарить непосредственно президента, ибо «курс исходит лично от него». Верить ли этому утверждению или видеть в нем проявление кремлевского коварства? Приветствовать новый курс или погодить? Сформулируем вопрос иначе: так ли важны в нынешний исторический момент решения, принятые в администрации - и даже, страшно сказать, исходящие «лично от»?
Вдоволь насмеявшись над западными кремленологами, вычислявшими расклад сил в политбюро по расстановкам на Мавзолее, в отечественном медийном пространстве мы имеем вариант политической науки, занятой в значительной степени тем же самым.
Придворная политология, эта аналитика передней, - жанр столь же подлый, сколь и соблазнительный. Она равно развращает и вещающего, и внимающего, приучая их мыслить в терминах интриги. Но интрига не составляет политики - как тайна не составляет истории.
Робкому разуму нашему свойственно искать безопасности, открывая «тайные пружины» - заговор, пускай самый злонамеренный, не так пугает нас, как тот хаос, о котором говорит Вячеслав Володин. Конспирология, подвидами которой являются все сорта гаданий на выражении глаз начальства, снимает со своих поклонников всякую ответственность за происходящее. У них остается одна забота - «не стать пешками в чужой игре» (у конспирологов вечно какие-то игры - верный признак инфантильности этого типа мышления) и «не быть использованными» (для пущей зловещести - втемную). Лучший способ не быть использованным, разумеется, - ничего не делать. Если бы существовал в самом деле заговор мировых сил зла против гражданского самосознания, он, разумеется, проповедовал бы именно это - пассивность как высшее проявление социальной мудрости.
Лестно быть допущенным до тайн, иным неведомых, приятно без лишней ответственности ощущать свое родство с высшей властью. Беда в том, что причастность быстро переходит в сообщничество - наблюдатель берет на себя груз лояльности, которой «информированный источник» отнюдь не разделяет. Так бывший эксперт становится служащим, не становясь при этом соратником, т. е. берет на себя все издержки сопричастности без ее выгод. Далее он может счастливо полагать себя «членом команды», пока внезапно не окажется на морозе, по ту сторону освещенного кремлевского окошка, где в удачном случае воссоединится с реальностью, в неудачном же - так и останется с прижатым к стеклу носом до конца дней своих. Хороший пример - Глеб Олегович Павловский, который, лишь расставшись с администрацией, перестал выражаться, как Кумская сивилла («два народа вступят в битву, но только один из них победит»), и вернулся на позиции здравого смысла.
Полезно, впрочем, побывать внутри госаппарата, чтобы лично убедиться, сколь мало административная реальность похожа на «красивые комбинации» всех мастей, до какой степени рабочее время высшего руководства заполнено ритуальной ерундой, насколько государственная машина не приспособлена для стратегического планирования и проактивной - а не реактивной - деятельности. Где внешний наблюдатель вычитывает сценарий, инсайдер видит броуновское движение частиц.
Смотреть надо на политический процесс, а не на заговор, к тому же большей частью воображаемый. Важно то, что происходит с обществом - в том числе и с его властными группами. То, что происходит с индивидуумами, важно только как проявление тенденции - при всем уважении к индивидуумам. В этом смысле перемещения в Кремле так же малозначимы, как отношения оппозиционеров между собой. Если общество переросло действующую систему политического управления, значит, система будет приспосабливаться к достигнутому уровню общественного развития. Можно делать это добровольно и мирно, можно - не вовремя и с мордобоем.
Великий Талейран определял рецепт политического успеха как «предвидеть неизбежное и способствовать его наступлению». В нашем случае это запредельный уровень управленческой мудрости, на такое мы не надеемся. Максимум, на что можно рассчитывать, - это «признать наступившее и не сопротивляться ему». Если только нас избавят от дорогостоящих и сопряженных с применением насилия попыток отменить восход солнца или перенести его на пару пятилеток, то политическое руководство может смело приписать себе все заслуги по его яркости, красоте и своевременности.