Из мглы

Если вы забыли, что такое острое наслаждение от чтения, настоянное на интонационной непринужденности, энциклопедической эрудиции и ласковой иронии автора-собеседника (к самому себе и ко всему свету), если вам кажется, что о 1910-1930-х гг. вы знаете все, а незнаменитые поэты - не вашего романа, то вам, несомненно, показан, нет, жизненно необходим двухтомник Александра Соболева «Летейская библиотека».

Библиофил, филолог, знаток Серебряного века Александр Соболев разгонит вашу скуку и уверенность в собственных знаниях сведениями столь экзотическими, описаниями событий столь трагических, хотя и комических тоже, что, позабыв приличия, вы только тихо приоткроете рот. И опомнитесь еще не скоро.

О введении в оборот гор неопубликованных материалов, мемуарных, эпистолярных, стихотворных, о скорректированных сведениях о бакинском литературном лете 1921 г., например, или о тонкостях отношений Валерия Брюсова с подражателями - словом, о несомненной научной ценности этого сочинения пусть говорят специалисты. Мы же двинемся вслед за нашим «будущим историком», как он сам себя называет, по берегам литературной Леты исключительно в роли завороженных читателей.

Первое же, что поражает, - густонаселенность этого побережья. Рядом с теми, кого мы знаем, - Блоком, Ахматовой, Гиппиус, Северяниным, Волошиным - стоят десятки их не столь именитых собеседников и корреспондентов, которые тоже сочиняли и публиковали стихи, иногда великолепные. Они пишут, говорят и ткут из воздуха то, без чего не было бы ни признанных парнасцев, ни вообще литературной жизни - животворной литературной атмосферы.

Второе - поэты, выведенные автором на свет, невообразимо разные! Ни одного похожего лица. Руководитель детского кружка по автоделу и сочинитель добротных популярных книжек Лазарь Берман. Киевский мистик Михаил Сандомирский. Нелепый, в очках, с румянцем, восторженный Николай Захаров-Мэнский по прозвищу Женский. Аферист, мот и донжуан Георгий Золотухин. Изводящая всех своими стихами Мария Пайпер в мужских калошах, над которой потешались Цветаева и Ходасевич. Директор шестилетней эстонской школы Николай Гейнрихсен, добрый, но со странностями. Сломленная Марина Ямпольская, несломленная Варвара Вольтман. И все, как один, - поэты. Каждый в книге представлен несколькими текстами, неповторимыми.

Кажется, сегодня и в помине нет подобного голосового поэтического, да и человеческого диапазона. Третье и страшное потрясение от книги - она дает ощутить, какое богатство снес большевистский экскаватор. Не многие из героев «Летейской библиотеки» умерли в семейном кругу и покое - не то поколение: этих провожали в последний путь тюрьма, ссылка, война, голод. И все-таки они избежали забвения - спасла поэзия, влюбленность в слова и, конечно, «будущий историк».

Так что же, это и все? Утешьтесь, нет. Кроме первого есть второй том со статьями об одном литературном скандале, «научной поэзии» начала ХХ века, изменениях, внесенных в литературный быт пишущей машинкой, и воспоминаниями свидетелей обо всем об этом.

Соболев Александр Львович. Летейская библиотека: очерки и материалы по истории русской литературы ХХ века. Т. 1-2. М.: Трутень, 2013