Республика: Возвращение в Московию

Действия Кремля уже много лет представляют собой политику свершившихся фактов. Деклараций всегда много, но они только отвлекают от сути дела. Публичные высказывания, статьи и документы не описывают ключевых политических решений.

Решения эти вполне серьезны и будут иметь долгосрочные последствия, а конечная цель нынешней революции сверху между тем не объявлена. Все толкования возникают задним числом, причем официальные выступления имеют примерно ту же ценность, что и рассуждения политологов, - ценность версии.

Невысказанность реального плана реформ - практически единственное, что долгое время позволяло тем, кто обманываться рад, полагать, что отказ от разделения властей, преследование автономии институтов и пренебрежение качеством экономического климата - лишь один из сценариев. Но это единственный сценарий, а стоящая за ним система мысли могла казаться маргинальной только в силу своей радикальности. Теперь маргиналии и центр окончательно поменялись местами.

Традиционно многое в деятельности активных российских правителей являлось ответом - либо зеркальным, либо «кривозеркальным» - на шаги их западных коллег. Российские лидеры или мечтали привести страну в соответствие с достижениями, которые они видели к западу от границ России, или, наоборот, старались избежать западных искушений. В любом случае происходящее за границей виделось некоторым стандартом, на который нужно было реагировать.

Правление Владимира Путина - тоже ответ Западу. Только ответы от периода к периоду менялись: то здравствуйте, то до свидания.

Нынешние реформы зеркальны не только по отношению к абстрактному Западу, но и к некоторым точкам нашей собственной истории. А именно к преобразованиям Михаила Горбачева и по отношению к Великим реформам Александра II. Если в 1980-е гг., как и в 1860-е, обстоятельства вынуждали российское правительство признавать большую автономию граждан, вводить и совершенствовать институты защиты собственности и прав, то сегодня все экономические и политические изменения направлены ровно в противоположную сторону. Если те процессы представляли собой, с известными натяжками, европеизацию режима, то теперь речь идет о своеобразном возвращении в Московию.

Но реформу нельзя просто объявить указом. Законы останутся мертвой буквой, если не будут применяться - либо по принуждению, либо по убеждению. Реформы успешны тогда, когда они запускают процессы, способные поддерживать себя сами. Для этого нужны верящие в реформу люди, составляющие неформальную коалицию, и первые признаки успеха, на которые сторонники реформ могут указывать, обращая в свою веру все большее число людей. Так бывает и при реформах, и при контрреформах.

А при большом количестве запретов не обойтись без низовой активности: административные запреты, регулирующие повседневность, бессмысленны без добровольных помощников. То есть, к примеру, ограничения публичной активности и общения в сети будут по-настоящему работать, только если граждане найдут удовлетворение и выгоду в том, чтобы сообщать друг о друге в органы. Таких вещей, если они еще не произошли, следует ожидать.