Барбершопам кризис не грозит: волосы будут расти, люди будут стричься
Рентабельность барбершопов и классических мужских парикмахерских превышает 30%
Бум мужских парикмахерских и барбершопов продолжается в России три года. Первый барбершоп крупнейшей российской сети Chop-Сhop открылся в Москве в сентябре 2011 г. Сейчас у сети около 50 точек, а всего в России, по оценкам экспертов, уже более 200 парикмахерских для мужчин. «Мужские цирюльни привлекают именно форматом. Это нечто похожее на мужской клуб», – говорит предприниматель Егор Еремин, принципиальный усач и бородач.
С поля боя в цирюльню
«Усачи», открывшиеся в Москве весной 2013 г., были третьей сетью в столице после пионеров Chop-Chop и Mr. Right. Практически все владельцы цирюлен рассказывают, что придумывали заведение под себя. Филипп Зейналов идею «Усачей» вынес с полей войны с Наполеоном – он давно увлекается историческими реконструкциями эпохи начала XIX в. Именно из этого хобби пришла идея открыть в Москве не модный хипстерский барбершоп, а классическую русскую цирюльню. Зейналов увлек идеей своего приятеля инженера-конструктора Владислава Губина, и вместе они открыли заведение на Петровском бульваре. В первых «Усачей» партнеры планировали вложить 1,2 млн руб. из личных сбережений, в итоге инвестиции пришлось увеличить еще на 300 000 руб. Компанией они владеют поровну. У Зейналова еще есть собственная пекарня в Зеленограде, а Губин проектирует объекты для газодобывающих предприятий. «Мы изучали рынок, смотрели на опыт динамичного развития Chop-Chop и поняли, что в этой нише найдется место и нашей концепции, – рассказывает Губин. – Мы не копировали коллег. Мы сразу ориентировались на другую аудиторию. Не на модных молодых парней, а на более взрослых, солидных людей».
«Усачи», следуя своей исторической миссии, одними из первых стали предлагать услугу бритья опасной бритвой. Сейчас, по словам Губина, это одна из популярных услуг не только у них, но и у подхвативших идею других игроков на рынке. Поначалу у «Усачей» было три кресла, осенью добавили четвертое, чтобы «компенсировать наплыв посетителей». «Уже к октябрю у нас была полная запись и работали все три кресла, – рассказывает Губин. – Мы рассчитывали окупить вложения за год. Но сделали это быстрее, за 10 месяцев». Летом 2014 г. «Усачи» открылись на Невском в Петербурге. Но в Северной столице запуститься оказалось дороже, а выручка ниже. Пока динамика развития предпринимателей не очень радует. Стрижка волос в «Усачах» стоит 1700 руб., бороды – 700, бритье – 1200, пакет «отец + сын» – 2200 руб. В Москве около 30% посетителей приходят только для того, чтобы постричь бороду, в Петербурге таких оказалось около 70%. Такой перекос оказался для предпринимателей неожиданным и сбил прогнозы. Но после Нового года ситуация стала чуть выравниваться. Стричься стали чаще. За два года через «Усачей», по оценкам Губина, прошло около 20 000 человек. Сейчас средний чек составляет 1700 руб. Ежедневно через цирюльню проходит в среднем 35 человек. Около 70% посетителей – постоянные клиенты.
Выбрать своего барбера
Основным потребителем услуг мужских парикмахерских являются молодые люди и креативный средний класс, считает Павел Федюнин, сооснователь российского сообщества бородачей Borodatyh.net. Позиционирования у таких заведений фактически два: унифицированная стрижка для всех – это модель Chop-Chop – и мужской клуб с индивидуальным подходом, как у «Усачей», Boy Cut, Central barbershop. Хотя все чаще клиенты выбирают не салон, а конкретного барбера.
«Когда полтора года назад мы открывали свою первую мужскую парикмахерскую, то были четвертыми в Москве. Сегодня барбершопов в этом городе не меньше 15», – рассказывает Андрей Шубин, совладелец сети Boy Cut, в которую входит пять парикмахерских: две в Москве, остальные в Воронеже, Екатеринбурге и Казани. По его наблюдениям, рынок открыт для новых игроков, конкуренция на нем невысока.
В целом в России около 200 мужских парикмахерских, из них в Москве – около 30, в Петербурге – 15. Конкуренция в Москве уже достаточно высокая – еще три года назад здесь было не больше пяти салонов и очередь на запись на 1–1,5 недели вперед. Сегодня запись в те же цирюльни на 3–4 дня, а новые салоны загружены на 60–70%. Средний чек в Москве – 1700–2200 руб., в регионах – 1000-1500 руб.
Бизнес привлекателен тем, что инвестиции в него окупаются меньше чем за год. Главное в этом деле – не маржинальность, а объемы, подчеркивает Шубин: «К нам записываются за два-три дня. Кресла, а их у нас в каждой парикмахерской Москвы по четыре, заполнены на 100%. Каждая точка делает по 1000 стрижек в месяц. Наш средний чек – 1700 руб.».
«У любого барбершопа обязательно должна быть какая-то своя концепция, идея, – поясняет Шубин. – Мы, например, всем говорим, что продаем не стрижку, а хорошо проведенное время. Это особая атмосфера – интерьер, музыка, внешний вид мастеров, их речь, настроение. Мы стремимся к тому, чтобы все мужчины понимали: стрижка – это не обуза, когда не знаешь, куда ее воткнуть в своем плотном рабочем графике. Это формат досуга. И здесь важно все, в том числе и люди, которые у тебя работают. Я и мои компаньоны лично участвуем в отборе кандидатов, и если мы видим, что человек не заводной, не общительный, то даже не будем смотреть на его руки. Для нас важно, чтобы два качества были в одном – классный парень плюс мастерство. Под словом «парень» мы разумеем вовсе не молодых специалистов. В Boy Cut работают мастера от 25 до 40 лет, но все они одинаково хорошие собеседники, умеющие поддержать абсолютно любой мужской разговор – начиная от темы футбола и заканчивая темой женщин».
Вне столиц барбершопы актуальны ничуть не меньше. «Возможно даже, из-за отсутствия огромных потоков людей, как в Москве и Санкт-Петербурге, у них чуть больше внимания уходит на само пространство, в котором люди могут посидеть, пообщаться и выпить по вкусу, – рассказывает Давид Шевченко, один из основателей бренда «Бородист».
Кризисный рост
Особых рисков своему бизнесу в кризис предприниматели не видят. Правда, «Усачи» пока притормозили открытие второго салона в Москве. Губин говорит, что решили взять тайм-аут до сентября, понять, что будет с рынком и с ценами на аренду недвижимости.
Угроз для барбершопов нет: волосы будут расти, люди будут приходить стричься. А за этим основным функционалом стоит атмосфера и идея, интерес к которым всегда будет у целевой аудитории, уверен Шевченко.
Федюнин менее оптимистичен, но считает, что возможное снижение спроса будет иметь оздоравливающее влияние. Дефицит квалифицированных кадров, с которым столкнулась быстро растущая отрасль, поддерживает на высоком уровне зарплаты мастеров, что ограничивает рост. Фактически европейская модель барбершопа – мужской эконом-парикмахерской – сейчас невозможна экономически. Поэтому на рынке только салоны премиум- и субпремиум-класса.
Снижения спроса, полагает Федюнин, вероятно, не заметит ряд салонов премиум-класса, наработавших клиентскую базу из политиков, бизнесменов и селебрити. «По нашему мнению, при грамотном подходе при изучении темы и данной культуры, а также душевном присутствии, а не просто жажде заработать денег на шумной теме данный бизнес высокорентабельный», – считает Шевченко. Кризис скажется прежде всего на этом сегменте, и часть клиентов переключится на парикмахерские эконом-класса, где чек в два-три раза ниже, но стригут и мужчин, и женщин.
