«Синяя птица» в «Электротеатре» – первая постановка нового худрука Бориса Юхананова

«Синяя птица» началась с кастинга на главных героев: Владимир Коренев – Тильтиль, Алефтина Константинова – Митиль. Погоня за птицей – метафора их биографий: сказка Метерлинка смешана с воспоминаниями пожилых артистов. Потом режиссер Борис Юхананов привлек еще несколько источников, добавил хиты советской эстрады, сцены в технике японского театра но и в итоге получил 11 часов театрального материала, разделив их на три вечера.

Это амбициозное начало крайне амбициозного проекта «Электротеатр «Станиславский» нового культурного центра на месте Театра имени Станиславского, где раньше одна за другой проваливались программы слабых худруков, а теперь гостят известные на весь мир иностранные режиссеры. Юхананов, идеолог и руководитель перестройки, пропустил вперед знаменитого грека Теодороса Терзопулоса: первой премьерой "Электротеатра" стали его «Вакханки», спектакль самого Юхананова вышел вторым.

«Синяя птица» – бенефис художника-постановщика (Юрий Хариков) и художника по костюмам (Анастасия Нефедова). Аттракционы Харикова безупречны. В начале первого акта нам демонстрируют только движение декораций – на протяжении всех 11 часов не будет ничего столь эстетически совершенного, эта сцена сопоставима с «Вещью Штифтера», спектаклем Хайнера Гёббельса без единого артиста.

Труд художника по костюмам редко бывает предметом рецензий, однако «Синяя птица» – особый случай. Анастасии Нефедовой пришлось одевать не только героев Метерлинка, но и русскую Масленицу, французскую Марианну, египтян и китайцев, физкультурниц и актеров театра но. Нельзя не отдать ей должное – Нефедова проделала исключительную работу. И все же эклектика требовала контроля, а вот его не хватило ни со стороны художника, ни со стороны режиссера. Образы неравноценны, и даже лучшие решения не компенсируют худшие. Танкисты великолепны (гибриды солдат и лебедей из балета, ведь речь об августе 91-го). Синие дрозды чудовищны (не знаю, как называется ткань, но похоже на накидку из парикмахерской).

Но если бы дело было только в дроздах.

Пора сформулировать это в виде требования: если театру XXI в. – каковым себя позиционирует "Электротеатр" – вообще нужен актер (мы знаем спектакли, где на сцене вовсе нет человека или его функцию нужно называть каким-то новым словом), его работа должна быть адекватна современному режиссерскому мышлению. На словах это очевидно и даже банально – на деле соблюдается от случая к случаю. Положительные примеры существуют. В инструментарии Константина Богомолова – великое множество актуальных приемов, но система четких требований к современному артисту – важнейшая составляющая его театра. То же можно сказать об Иване Вырыпаеве и Дмитрии Волкострелове. В заслугу этим режиссерам нужно ставить не только лучшие в России спектакли, но и лучшие актерские школы.

Спектакль Бориса Юхананова, увы, пример отрицательный. Он ценит потенциал своей новой труппы, по крайней мере на словах – и это уместные, правильные слова, это хорошее начало реформы театра. «Синюю птицу», свой дебют как худрука, он посвятил – в лице Константиновой и Коренева – старой команде Театра им. Станиславского. Премьера могла бы послужить доказательством, что эти актеры готовы художественно развиваться, принимать у себя звезд мировой режиссуры, таких как ангажированные Юханановым Хайнер Гёббельс, Ромео Кастеллуччи и Теодорос Терзопулос. И тогда сцены, в которых Алефтина Константинова заново проходит некоторые места из любимых, видимо, ролей («Такая любовь» Когоута, «Палуба» Зорина), имели бы другое, более принципиальное значение – пересмотр собственных навыков, уход от наработанных приемов в сторону неизвестного. В реальности Юхананов преподносит актрисе подарок в виде приятных воспоминаний, вместо того чтобы дать ей новую, непростую задачу (подарок несравненно более ценный). Я не мог видеть «Такой любви» и «Палубы», спектаклей 1959 и 1963 гг. соответственно, но почти уверен, что Константинова делает то же, что и полвека назад.

Актерам ничего не остается, кроме как демонстрировать умения, которыми они когда-то овладели в наших злосчастных театральных вузах с бессовестно устаревшими программами. Даже выступая от собственного лица, они вычурны и неестественны. Чего говорить об исполнении Метерлинка – таким же оно было бы в любом ТЮЗе, замахнувшемся на «Синюю птицу». Живая речь артистов, ей-богу, была бы большим достижением, чем гигабайты видеоматериала, шкафы костюмов, полные склады декораций и другие рекорды проекта.