От редакции: Май, труд, суд
Первое мая – один из немногих праздников, который отмечается в большинстве стран мира вне зависимости от политического режима или официальной религии. Вчера, в день 120-летия “чикагской бойни”, положившей начало празднованию, манифестации прошли в Европе, США, Северной Корее и Латинской Америке.
В разных странах Первомай понимают по-разному. Там, где наемные работники являются серьезной общественной силой, это возможность для граждан заявить о претензиях на права, а также вспомнить о прошлых победах. Во Франции трудящиеся в 1906 г. первыми добились законодательного утверждения обязательного выходного дня, в 1936 г. – обязательного оплачиваемого отпуска. Вчера от 3 млн до 5 млн жителей Франции (из 58 млн) требовали отмены закона о контракте первого найма, который по сравнению с прежним вариантом стал значительно мягче. Своеобразной демонстрацией можно назвать и отказ 7 млн американских гастарбайтеров выходить из дома в знак протеста против возможного ужесточения миграционного законодательства. Большинство участников манифестаций – члены различных профсоюзов.
В России, по данным МВД, в первомайских манифестациях приняли участие более 1,5 млн человек (профсоюзы обещали вывести на улицы 2,5 млн). В крупных городах – Москве, Екатеринбурге, Хабаровске и Владивостоке численность колонн официальных профсоюзов и сторонников “Единой России”, шедших под лозунгами “Человеку труда – достойную зарплату” и с транспарантами “Единая Россия – партия реальных дел”, превысила количество протестующих против реформы ЖКХ. Такое соотношение сил нельзя признать случайным. По сведениям ВЦИОМ, только 4% опрошенных намеревались принять участие в акциях протеста. По данным апрельского опроса “Левада-центра”, принять участие в демонстрациях протеста готовы были 12% респондентов, а выйти на манифестации в поддержку политики президента – 20%.
Тут есть и исторические причины. В дореволюционные годы лишь для рабочих крупнейших индустриальных городов империи – Петербурга, Лодзи, Харькова 1 мая было днем борьбы за свои права. В большинстве фабричных центров рабочие выходили на маевки, воспринимая их как пикники в пасхальную неделю.
В советские годы все работающие автоматически становились членами профсоюзов. День международной солидарности трудящихся стал официальным праздником. Красочность манифестаций – в 1935 г., например, на Красной площади раскатали искусственный газон и разыграли перед вождями футбольный матч – подчеркивала абсурдность самого действа. Свободы трудящимся капиталистических стран требовали советские рабочие, которые лишились права переходить с одного предприятия на другое и за 20-минутное опоздание могли угодить в лагерь. Позже, в годы развитого социализма, граждане под лозунгами “Мир, труд, май” ежегодно требовали социальных гарантий и права на труд для коллег в буржуазном мире, у которых уже были медстраховки, корпоративные пенсии и которые могли взять кредит на хорошую квартиру и машину.
В последние 15 лет ситуация изменилась. Зарплата небольшой части квалифицированных работников приблизилась к европейским величинам. Однако права многих наемных рабочих и служащих слабо защищены действующим Трудовым кодексом. Серые и черные схемы выплаты заработка давали и дают работодателю мощные рычаги для давления на сотрудников, в том числе и состоящих в профессиональных объединениях. Официальные профсоюзы предпочитают не портить отношения с работодателями и государством (они часто совпадают – в госсекторе у нас работают более трети всех занятых). Действительно независимые профсоюзы, не боящиеся идти на конфликт, пока крайне немногочисленны. По данным Росстата, численность экономически активного населения России – 67,2 млн человек, а в ФНПР, по ее данным, состоят 30 млн. В независимых союзах – 1,2 млн членов. Но есть интересная тенденция – растет число исков в суд. По данным судебного департамента при Верховном суде, число трудовых споров, рассмотренных в судах в 2005 г., выросло по сравнению с 2004 г. на 16% и достигло почти 600 000.