Политэкономия: Студенческая весна

На социологическом факультете МГУ работало дорогое, недоступное рядовым студентам кафе. Студенты выразили свой протест. Протестные настроения были пресечены силовым образом. Студенчество приступило к самоорганизации – была создана OD Group. Кафе закрыли по инициативе ректората университета. Но брожение переросло в нечто большее: выяснилось, что обучающимся на соцфаке не нравится, что им навязывают брошюру антисемитского содержания “Почему зачищают Землю Русскую”, их, кроме того, не удовлетворяет качество учебного процесса. Ректор Виктор Садовничий отправил на факультет комиссию. Декан соцфака Владимир Добреньков комиссию на факультет не пустил. К мирному студенчеству присоединились какие-то “анархисты”, которых никто не звал. За деканат заступился Союз православных граждан (СПГ), известный, в частности, тем, что выступал за отставку министра образования Андрея Фурсенко. Конфликт разрастается...

Можно было бы обвинить беспокойное студенчество в том, что ему не дают покоя лавры бунтарей мая 1968 г. И вот они уже начнут курочить асфальт у главного здания МГУ и писать корявыми буквами: “Под булыжниками пляж...” В конце концов, по одной из версий, тогда в Париже все началось с того, что кто-то кого-то не пустил в женское общежитие.

Однако политизируют конфликт явно не студенты, проявившие тягу к гражданской самоорганизации. На недавнем ученом совете факультета декан заявил, что за студенческими волнениями “стоят политические силы прозападной ориентации”, они “отрабатывают технологии цветной революции для захвата власти”. Ему вторят передовики политического православия из СПГ: “Не вызывает сомнений, что за действиями радикальной молодежи стоят серьезные силы, заинтересованные в оранжевой революции в главном российском вузе в год накануне парламентских и президентских выборов в стране”. Действия студентов, оказывается, направлены на “выдавливание православной, национально-ориентированной идеологии из МГУ <...> насаждение агрессивно-секулярной либеральной мысли под видом научной светскости и объективизма”. Политические православные призывают всех людей доброй воли “выступить против подрывной деятельности” студентов, “угрожающей национальным интересам страны”.

Получается, что молодым балбесам из движения “Наши” можно гулять за казенный счет по столице, пугая народ западной интервенцией, а студентам социологического факультета отказано в защите социальных прав, в чем нет решительно никакой политики. Понятно, что политизация конфликта – это способ обороны от студентов. Но зачем же прикрывать управленческую немочь, которая проявилась хотя бы в том, что внутрифакультетская свара стала новостью федерального масштаба, обвинениями в революционной и даже “подрывной” деятельности? Откуда вообще этот жаргон спецслужб в риторике декана и вставших на его защиту политизированных православных, борцов с “либеральной мыслью”?

Конфликт в МГУ – модельный. В том смысле, что, если ты выталкиваешь гражданскую активность в дверь, она залезет в окно. Если воспринимать гражданское, социальное по своей сути сопротивление как политическую акцию, рано или поздно оно и в самом деле конвертируется в политический протест. И тогда студенты марта 2007 г. превратятся в “мечтателей” мая 1968-го.