От редакции: Саммит несогласных
Проходящий в Самарской области саммит Россия – ЕС запомнится тремя событиями: проведением официально разрешенного “Марша несогласных”, неявкой представителя ЕС по общей внешней политике Хавьера Соланы и отсутствием какого-либо реального результата. О том, что переговоры по новому соглашению о партнерстве и сотрудничестве (СПС) начаты не будут, еще в начале недели заявил Солана, а накануне саммита спецпредставитель президента Путина по вопросам отношений с Евросоюзом Сергей Ястржембский сказал, что на саммите вообще не будет подписано ни одного документа, а соглашение не будет подписано до конца 2007 г.
Формальность и безрезультатность саммита, как и проблемы с новым стратегическим соглашением, – результат принципиально разного подхода к внешней политике в России и в ЕС.
На прошлом саммите в Финляндии начало переговоров по соглашению было сорвано, из-за того что Польша наложила вето на переговорный мандат ЕС. С тех пор чисто техническая проблема – эмбарго России на импорт польского мяса – так и не была решена. С формальной точки зрения отсутствие нового соглашения не создаст для России серьезных неприятностей: после окончания срока действия текущего соглашения (декабрь этого года) оно будет автоматически пролонгировано на год. Но заминки с подписанием СПС приводят к тому, что рабочие проблемы в отношениях с отдельными европейскими странами перетекают в политическую плоскость и отражаются на взаимоотношениях России со всем Евросоюзом.
Польша уже отказывается проводить с Россией двусторонние переговоры – решать мясной вопрос России придется на наднациональном уровне. Примеру поляков последовали литовцы: поставки нефти в Литву по трубопроводу “Дружба” были прекращены еще прошлым летом из-за аварии, но сегодня этот вопрос также выдвинут Литвой на обсуждение ЕС и грозит стать причиной еще одного вето на переговоры по СПС. Еще один конфликт – с Эстонией разразился практически накануне саммита, и вопрос о памятнике советскому воину-освободителю также вышел за рамки взаимоотношений двух стран.
Позиция Кремля, сводящаяся к тезису об отсутствии в ЕС консолидированной позиции по взаимоотношениям с Россией, имеет под собой реальные основания. Текущее соглашение было ратифицировано осенью 1997 г. при абсолютно иных обстоятельствах – за 10 лет изменился состав Евросоюза. Сегодня старые члены, в том числе председательствующая в ЕС Германия, выступают за скорейшее начало переговоров с Россией, в то время как новые, не без причины относящиеся к России с настороженностью, всячески препятствуют дальнейшей интенсификации российско-европейских отношений. Существует и проблема самоутверждения новых членов внутри ЕС – они претендуют на значительно большее влияние, чем сейчас.
Энергетическая стратегия Кремля строится как раз на разобщенности Европы и энергетическом эгоизме, а конфликты с бывшими советскими республиками дают внутриполитический и электоральный эффект. Но вопрос в том, что отвечает стратегическим целям России, а не ее руководителей. Накануне саммита сопредседатели круглого стола промышленников ЕС и России опубликовали открытое письмо к своим политическим лидерам с заявлением, что “от экономического сближения значительно выиграют и ЕС, и Россия”. А развитие общего экономического пространства, создание которого предусматривается в будущем соглашении, позволит одновременно “решить вопросы энергетической безопасности ЕС и экономической модернизации России”.
В Кремле до сих пор рассматривают сотрудничество с ЕС как чисто политический вопрос, считая, что экономические связи нормально функционируют на основе двусторонних договоренностей, а если кто-то недоволен – ему же хуже. Отсутствие оценки экономических выгод от взаимодействия с единой Европой приводит к тому, что Россия гордо стоит в стороне, ожидая, “пока они там между собой договорятся”, и не желая поступаться принципами в конфликтах с соседями. Они-то договорятся, но время будет упущено.