От редакции: Ценники и ценности
Политическое противостояние между Россией и Западом не находит понимания у бизнеса. В стране продолжается экономический рост, увеличивается приток иностранных инвестиций – о чем же спорить? Надо думать о росте, а не об особенностях той или иной демократии. Ведь различия в ценностях на рост не влияют. Об отделении ценностей политических от экономических наверняка зайдет речь и на воскресной встрече президентов России и США.
Встречаясь с журналистами из стран G8 в начале июня, Владимир Путин искренне удивлялся: “Чего здесь бояться, если российские компании приходят с инвестициями, которые крайне нужны экономике тех или других европейских стран? Компании-то наши приходят на рыночных условиях, они же не приходят чего-то отнимать, они инвестируют, поддерживают рабочие места, способствуют развитию экономики”. Тезис о прагматичном энергодиалоге, о своих сугубо экономических целях Россия активно использует, объясняя иностранным партнерам и оппонентам как экспансию “Газпрома”, так и продажи оружия и сотрудничество с тоталитарными режимами.
На стороне Кремля в этом диалоге играет не только отечественный, но и западный бизнес, инвестирующий или собирающийся инвестировать в российскую экономику. По предварительной оценке ЦБ, в январе – мае чистый приток капитала превысил $60 млрд (в 2006 г. – $41 млрд). По данным недавнего опроса Economist Intelligence Unit, проведенного по заказу Clifford Chance, 54% респондентов оценивают потенциал роста российского рынка как “высокий” или “очень высокий”, 40% ожидают “значительного” роста инвестиций своих компаний в России в ближайшие два года. Многие готовятся выходить на российский рынок в течение ближайших двух лет.
Ни известные им особенности российского инвестклимата, ни политические призывы их не останавливают. Прозвучавший накануне саммита G8 призыв Тони Блэра не инвестировать в Россию не был услышан британскими компаниями. Shell и BP, которые в последнее время вынуждены были уступить часть своего бизнеса “Газпрому”, нацелены на дальнейшую работу в России.
Обеспокоенность политизацией отношений Россия – Запад выражена и в статье гендиректора Citi Markets & Banking Майкла Кляйна и президента и гендиректора банка ВТБ Андрея Костина (“Россия – США: От политики к экономике”, “Ведомости”, № 117 от 28.06.2007). “Неспособность объединить эти дискуссии [политическую и экономическую] станет угрозой движению капитала, товаров и сырья и может в конечном итоге нанести ущерб глобальному росту”, – пишут авторы и призывают президентов США и России уделять “гораздо больше внимания построению связей посредством экономических и торговых возможностей”.
Замечательный пример буквального воплощения этой логики мы видим на региональном уровне. В среду в Петербурге представители “Газпром нефти” объясняли местному бизнес-сообществу, зачем им нужен бизнес-центр высотой 400 м (проект “Охта-центр”, ранее “Газпром-Сити”). Аргументация, связанная с идеологией, амбициями компании, оказалась не нужна. Питерские бизнесмены легко уловили главное: чтобы город развивался, нужны деньги, чтобы “Газпром” дал денег, нужен небоскреб. Протесты населения и архитектурной общественности в данном случае мешают экономическому росту и должны быть отвергнуты, как и всякие прочие “лишние” ценности.
Если мы будем считать Россию просто прибыльным заводом (как на “заводы” Запад смотрит на Китай и Индию и ценностных претензий к ним не имеет), это будет означать, что в отношениях с иностранными партнерами для нас первичны экономические интересы, а не ценности. Американец и бывший советник Джорджа Буша по России Томас Грэм в сегодняшней статье (см. на этой стр.) пишет, что видит Россию частью европейского ценностного пространства. Спорить с ним, потому что он американец, или согласиться, потому что мы все-таки европейцы?