От редакции: Исключение права
У института частной собственности в России непростая судьба. Годы кропотливой законодательной работы обесцениваются периодическими атаками политической целесообразности.
«Олимпийский» законопроект, предлагающий упростить изъятие недвижимости у граждан, вероятно, полезен для решения локальной задачи – подготовки к Олимпиаде в Сочи. Поправки в Земельный и Гражданский кодексы, если будут приняты, значительно сократят сроки изъятия собственности для нужд государства и лишат собственника права оспорить в суде решение властей об изъятии. С точки зрения реализации олимпийского проекта это удобно – государство облегчает себе процедуру строительства олимпийских объектов. Но ради решения локальной задачи подрываются основы института частной собственности: правила будут действовать не только в Сочи, но и по всей стране.
Вряд ли стоит ожидать массового отъема собственности – это не является целью людей, принимающих решения в государстве. Ими руководит стремление добиться экономического результата в условиях слабой институциональной базы. Но сразу возникает замкнутый круг: постоянное включение «ручного управления» крайне замедляет создание институтов – оно и оправдывается отсутствием институтов. Между тем именно отсутствие институтов и не позволяет обществу контролировать действия «операторов» ручного управления.
Право собственности – одно из базовых прав, определяющих отношения человека и государства (см. об этом интервью с Эрнандо де Сото на стр. А5). Частный собственник, обладая экономической независимостью в рамках закона, становится субъектом политической жизни. Получив экономическую свободу, он завоевывает и политические права – он платит налоги и вправе спросить с нанятых им чиновников за то, как расходуются его средства.
Российская Конституция гарантирует право частной собственности и другие права человека. Другое дело, что детальное законодательное закрепление этих прав и соответствующая правоприменительная практика никак не складываются. По данным совместного исследования «Левада-центра» и Центра ЕС – Россия, 75% опрошенных считают, что в России собственность недостаточно защищена законом, противоположной точки зрения придерживаются всего 4%. Социологические замеры показывают рост доходов у россиян – однако быстрее всего растут доходы у госслужащих. Вряд ли их можно считать экономически независимыми от государства.
Многие века в России не было собственности как таковой – получение и владение земельным участком было обусловлено военной или иной службой его обладателя государству. Только после принятия Манифеста о вольности дворянства в 1762 г. и Жалованной грамоты дворянству в 1785 г. частная собственность была за дворянством закреплена. В 1785 г. Жалованная грамота городам закрепила право собственности и за мещанами и купцами.
Однако это было право для избранных – дворяне и горожане составляли в конце ХVIII в. лишь 3,5% населения. В 1913 г. сословия (дворяне, мещане, купечество), обладавшие безусловным правом собственности, составляли 13% российских подданных. Для подавляющего большинства крестьян собственность оставалась условной. Получив личную свободу в 1861 г., они так и не стали полноценными собственниками. До уплаты недоимок бывшим помещикам они оставались «временнообязанными» перед ними, а после не могли продать или разделить участок без ведома общины.
К 1906 г. частными собственниками в 47 губерниях Европейской России были 3,2 млн крестьян – владельцы 17% хозяйств, в их руках находилось 8% земель. Превратить надел в полноценную собственность пытался премьер Петр Столыпин, видевший в этом преграду для социальных потрясений. Он разрешил крестьянам самостоятельно выходить из общины, выделяя персональный участок земли. С 1906 по 1914 г. собственниками земли стали почти 2,5 млн человек. Их общее число к 1915 г. увеличилось до 4,9 млн (900 000 продали свои участки), в руках собственников находилось уже 20% сельскохозяйственных земель. Крест на реализации программы поставили Первая мировая война и революция.
После прихода к власти большевиков собственность на недвижимость стала условной категорией – все стало общенародной, а по сути государственной собственностью. Участки земли, дома и квартиры находились в личном пользовании горожан и сельских жителей, государство сохраняло за собой право в любой момент отобрать эту личную собственность в свою пользу.
В постсоветской России частная собственность с трудом закреплялась в законах – и особенно в сознании чиновников. Законы, регламентирующие порядок получения и оформления собственности, разрабатывались долго. Земельный кодекс был принят лишь в 2001 г. Он определял порядок приобретения гражданами земли для жилищного и промышленного строительства и ведения приусадебного хозяйства, регламентировал оформление в собственность земель, находившихся ранее в пользовании граждан или аренде, ограничивал перечень документов, требуемых при оформлении собственности на недвижимость. При всем своем несовершенстве Земельный кодекс и более поздние законы о землях сельскохозяйственного назначения, о «дачной амнистии», о земельном кадастре, о выкупе земли под предприятиями и другие начали формировать правовые условия функционирования рынка земли. В земельном законодательстве еще много пробелов и спорных норм, но постепенно оно становится качественнее. «Олимпийские» предложения ставят под сомнение основы этого законодательства.
Большинство участников приватизации 1990-х в лучшем случае бесплатно получили квартиры в многоэтажных домах. Массовой прослойки собственников-акционеров не было создано. Вероятно, поэтому нынешнее наступление государства, возвращающего себе собственность и управление экономикой, не встречает никакого сопротивления. Законопроекты вроде «олимпийского» не воспринимаются гражданами как попрание их прав.
Безусловно, это выгодно власти, поскольку позволяет легко менять условия игры в зависимости от собственных потребностей. Безусловно, это не выгодно стране, поскольку стратегически тормозит ее развитие.