Нынешняя реабилитация сталинизма не похожа на практику его оправдания и ретуширования в брежневские годы. Факты репрессий признаются – оспариваются лишь цифры, т. е. идет что-то вроде торга о цене нашей истории. Жертвы, принесенные в прошлом, оправдываются теперь не идеологическими, а прагматическими соображениями. Но вот что сохраняется: живой остается «этика Сталина» – оправдание действий через цели. Люди при таком подходе остаются «издержками» («Лес рубят – щепки летят»); технологии, механика процессов оказываются важнее сути, результат важнее процедур («Не важно, как голосуют, важно, кто считает»). Этика издержек – один из важнейших и доживших до сего дня советских институтов (см. статью о другом дожившем до нас институте прошлого – распределении благ среди приближенных: «У стола власти», «Ведомости» от 14.03.2008).
Сталинский МВА
Дискредитация людей, аресты, расстрелы и коллективизация теперь не последствия классовой борьбы, а издержки модернизации. «Иного варианта решения задач не было», – пишет Александр Данилов (А. А. Данилов. История России. 1900–1945. Методическое пособие. М.: Просвещение, 2008). Большой террор, сообщают авторы, прекратился сразу, «как только Сталину стало ясно, что монолитная модель общества реализована. Это произошло к лету 1938 г. Террор был поставлен на службу задачам индустриального развития. По разнарядкам НКВД обеспечивались плановые аресты инженеров и специалистов для решения оборонных и иных задач на Дальнем Востоке и в Сибири. Террор превращался в прагматичный инструмент решения народнохозяйственных задач» (А. А. Данилов. Ук. соч.).
Кроме того, чистки называются механизмом кадровой селекции. «Репрессии, как и перед войной, не обходили стороной партийно-советскую элиту <...> Перед молодыми работниками ставились сложные, а то и просто невыполнимые задачи. Те, кто добился хоть каких-нибудь успехов, имели шанс продолжить работу. Тех, кто не справился, ждал суд. В результате подобной ротации бюрократия подвергалась жесткому отбору» (История России. 1945–2008. Под редакцией А. А. Данилова, А. И. Уткина, А. В. Филиппова. М.: Просвещение, 2008). «Итогом сталинских чисток стало формирование нового управленческого класса, адекватного задачам модернизации в условиях дефицита ресурсов, безусловно лояльного верховной власти и безупречного с точки зрения исполнительской дисциплины» (Новейшая история России. 1945–2006. Книга для учителя. Под редакцией А. В. Филиппова). Давайте подумаем, что теперь предложить студентам? Может быть, ввести курс эффективного менеджмента «сталинский МВА»?
Красота намерений
Оправдание средств благими целями – старинная практика, которая с самого своего появления скорее осуждалась, чем приветствовалась. Самая известная попытка отмыть средства через величие цели принадлежит иезуитам времен контрреформации. Мысль о том, что чистота намерений может быть оправданием действий, противоречащих морали, была сформулирована в XVII в. испанским иезуитом Антонио Эскобар-и-Мендосой. Целью было спасение на небесах, действиями – любые действия «авторизованных» служителей спасения, иезуитов. Такая постановка была вскоре осуждена и самой католической церковью. Протестанты, как известно, настаивали на том, что спасение недостижимо ни действиями священников, ни личными усилиями человека; оно – дар. В силах человека хорошо работать, поэтому критерием земной оценки считался успех в делах.
Попытки разделить цели и средства вообще очень уязвимы с логической и моральной точек зрения. Как указывал еще Макс Вебер («Основные социологические понятия», «Хозяйство и общество»), цель не достигается одномоментно. Путь к ней дробится на несколько этапов. И то, что на одном участке пути было целью, скоро становится средством для достижения следующей цели. Гертруда Элизабет Энском в 50-е гг. прошлого века ввела в философский оборот термин «консеквенциализм», которым описала оправдание действий их последствиями в книге «Современная моральная философия». Если лидер оправдывается последствиями, то сферу своей моральной ответственности ограничивает исключительно ожидаемыми или предвидимыми последствиями поступков: он хочет как лучше и поэтому прав. Принцип этот жив и применяется в российской политической полемике до сих пор.
Бухгалтерия истории
Если авторы новых учебников истории все-таки предлагают рассуждать по-бухгалтерски, сравнивая доходы (результаты) и расходы, то попробуем воспользоваться этой логикой. Деятельность была развернута бурная, но Сталин и его команда не смогли выполнить намеченные ими планы первой и второй пятилеток. В частности, первоначальный проект первого пятилетнего плана 1929–1933 гг., объявленный затем вредительским, предусматривал рост добычи угля с 35,4 до 68 млн т, железной руды – с 8,7 до 15 млн т, увеличение выплавки чугуна – с 3,3 до 8 млн т. Затем план пересмотрели в сторону повышения – до 100, 45 и 15 млн т соответственно. В действительности к 1932 г. добыча угля выросла до 64 млн т, железной руды – до 12 млн т, выплавка чугуна – до 6,2 млн т. После этого пятилетку объявили досрочно выполненной.
Для сравнения: за тот же срок в 1910–1913 гг., по данным Тамары Изместьевой (лаборатория исторической информатики МГУ), добыча угля выросла с 22 до 31 млн т, железной руды – с 5,2 до 9,5 млн т, выплавка чугуна – с 2,9 до 4,6 млн т. То есть царская Россия достигла сопоставимых со сталинскими показателей роста без террора. Может быть, в военной промышленности дела обстояли лучше? Исследование Николая Симонова «Военно-промышленный комплекс СССР в 1920–1950-е годы» свидетельствует, что выпуск самолетов в 1929–1932 гг. составил 64% от запланированного, танков – около 62%, снарядов – около 30%. Коллективизация также не достигла цели повышения продуктивности сельского хозяйства и его товарности. Покойный историк-аграрник Виктор Данилов доказал, что государство не предоставило колхозам и совхозам достаточно современной техники – тракторов, комбайнов и др. В отсутствие экономических стимулов колхозы и совхозы не могли произвести достаточно продуктов для того, чтобы прокормить страну. В 1940 г. личные и подсобные хозяйства граждан, занимавшие 13% посевных площадей, производили 12% зерна, 65% картофеля, 72% мяса и 77% молока.
Американский историк Гарольд Хантер (Faulty Foundations. Soviet Economic Policies. 1928–1940) на основе математической модели развития доказал, что отказ от коллективизации не означал краха индустриализации. Рост производства сельхозпродукции при умелом налоговом администрировании позволил бы получить достаточные средства на развитие промышленности. По данным американского экономиста Гура Офера, ежегодный рост советского ВВП в 1928–1980 гг. составлял в среднем 2,6% в год. По его же расчетам, ВВП на душу населения в СССР в 1990 г. составлял 30% от американского – столько же, сколько и в 1913 г.
Списание издержек
Сторонники сталинского государства считают его эффективным, но при этом почему-то пытаются задним числом занизить издержки, что нехорошо именно с избранной ими бухгалтерской точки зрения. «Было бы правильно, если бы появилась формула (подсчета репрессированных. – «Ведомости), в которую будут включены лишь люди, осужденные к смертной казни и расстрелянные. Это позволит уйти от спекуляций на этой теме» (Данилов. Ук. соч.). На самом деле это позволит вычеркнуть из списка жертв 600 000 политзаключенных, умерших в лагерях, миллионы отсидевших по 58-й статье. А заодно с ними сотни тысяч (200 000 – только с августа 1932 по август 1933 г.) получивших сроки «за колоски», 20-минутное опоздание на работу, наконец, 3,8 млн крестьян, сосланных в годы коллективизации. Данилов предлагает определить количество жертв голода 1932–1933 гг. («вызванного погодными условиями») в 1–2 млн человек на Украине и 2–3 млн в целом по СССР. Возможно, что украинская цифра в 10 млн умерших в годы голодомора действительно преувеличение. Но и признанные отечественные аграрные историки называют другие цифры жертв голода. В частности, историк Виктор Кондрашин на основе переписи 1937 г. определяет их в 13 млн: 5,4 млн – на Украине, 5,5 млн – в Поволжье, на Дону, Северном Кавказе и на Урале и еще два – в Казахстане. И делает, видимо, непатриотичный вывод: «Массовый голод является одним из тягчайших преступлений сталинщины, ее организованной антигуманной акцией».
Отказавшись от этики и заменив ее бухгалтерией, мы будем заниматься «переучетом», а не изучением собственной истории. Если уж заниматься аудитом, то нужно делать это корректно. Переучет, как мы видим, ведется официозными историками методом списания части «расходов» в надежде получить «прибыль». Трудно представить, что таким образом можно вызвать гордость за свою историю. Историю нужно прежде всего знать – там есть предметы гордости, помимо «сталинской эффективности».