"Единая Россия" в панике
В Калининграде не может быть многотысячного митинга с антиправительственными лозунгами, а Сергей Миронов не может критиковать Владимира Путина на Первом канале в прайм-тайм. Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда. Примерно так можно реконструировать ощущения функционеров «Единой России», вербализованные в публичных комментариях.
«Циничность политической оппозиции начинает переходить все разумные границы <...> Похоже, кто-то хочет раскачать перед мартовскими выборами политическую стабильность в России, кому-то не дает покоя устойчивое развитие страны, рост ее экономической мощи и мирового авторитета» – первый замруководителя фракции Владимир Пехтин о митинге в Калининграде. «Сергей Миронов сделал личные выпады в адрес Владимира Путина – человека, пользующегося поддержкой подавляющего большинства граждан России <...> Чтобы делать такие заявления, Сергею Миронову нужно покинуть свой пост председателя Совета Федерации» – замсекретаря президиума генсовета Юрий Шувалов о Миронове.
Функционеров партии власти легко понять: митинг в Калининграде и выступление Миронова – события неформатные для существующей политической системы, нарушение привычных правил игры. Митинги могут быть, но только с экономическими лозунгами и ни в коем случае не многотысячные. Миронов может критиковать Путина во время обсуждения бюджета или антикризисной программы правительства – но, во-первых, понарошку, во-вторых, не по Первому каналу в прайм-тайм. И то сказать: Миронов остался сенатором и спикером СФ благодаря петербургскому законодательному собранию, большинство в котором у «Единой России», да и губернатор Калининградской области Георгий Боос – член «Единой России».
Нарушение правил игры создает дыру в красивом сне единороссов и рождает чувство опасности. Партия судорожно перебирает возможные варианты реагирования: назначая и отменяя ответный митинг в Калининграде, пытаясь понять, позволяют ли законы отправить Миронова в отставку.
Может быть, возбуждение «Единой России» вызвано подготовкой к мартовским региональным выборам. Хотя в нынешней виртуальной политической системе их ответные политические действия будут мало связаны с действительностью. Более конкретно действуют реальные власти.
У Путина к Миронову претензий нет (что логично – Миронов для реальной власти не угроза). В Калининград для разбирательства отправились полпред президента Илья Клебанов, заместитель генпрокурора Александр Гуцан и начальник управления внутренней политики администрации президента Олег Говорун, а куратор региона в администрации президента Олег Матвейчев был уволен. Возможно, последуют отставки в регионе, какие-то экономические решения, связанные с тарифной, налоговой, трансфертной политикой. Но велик риск получить волну таких же митингов в других регионах страны, где экономическая ситуация не лучше, а недовольство местной (а следом и центральной) властью не меньше. Очень сложная тактическая задача, вызванная стратегическими проблемами.
Реакция «Единой России» лишь наиболее ярко иллюстрирует одно из главных несовершенств устройства власти в России – закрытость, отсутствие механизма обновления. Такая система не развивается и не имеет обратной связи – поэтому в определенный момент отстает от ожиданий населения, а протест населения оказывается для нее сюрпризом.
В странах развитой демократии механизмом обновления власти служит система выборов. В автократиях систему обновления надо придумывать специально. Исследования процессов модернизации в автократических странах показывают, что успешна она бывает при регулярной ротации руководителей и поощрении карьерного роста по заслугам.
Владимир Пехтин в том же комментарии пишет, что российский бюджет (неясно, доходы или расходы) вырос «до 300 трлн руб.» – при том что весь ВВП в 2009 г. составил 39 трлн руб. «Рост экономической мощи» – это хорошо, но можно и в законопроекты заглядывать перед голосованием.