Русская церковь не хочет, чтобы ее слушали
Православные консерваторы приветствуют сближение Церкви и государства. Либералы и не только называют этот процесс «клерикализацией» власти. Критики напоминают о том, что Россия – страна множества религий и этносов, а по Конституции – светское государство. Между тем Церковь лоббирует поправки в закон об НКО, чтобы иметь возможность получать помощь государства, как «социально ориентированная» организация. Церковь будет строить духовный центр в Париже на бюджетные деньги. Церковь получит больше зданий по закону о реституции.
Конечно, религиозные объединения у нас отделены от государства и равны перед законом (Конституция, ст. 14). Но процесс сближения наверняка радует и священноначалие Русской церкви, и светские власти. Вот только причины для радости у двух этих сторон, по-моему, разные. Для иерархов это отдание должного Церкви как институту и еще много хороших вещей, зданий и перспектив. Для власти, вопреки тому, что говорится вслух, это еще несколько шагов к подчинению Церкви светской власти.
В силу множества причин в России очень мало независимых институтов. Какой институт в России сейчас подлинно независим? Перечислим самые важные и оценим по пятибалльной шкале: парламент, суд, академия, бизнес (крупный, малый), политические партии, профсоюзы, третий сектор, адвокатура, религиозные организации. Можно ли среди этих единиц и двоек хоть кому-то поставить тройку? Пожалуй, только часть адвокатов и религиозных обществ потянут на хорошие оценки.
Развитие российского государства в постсоветское время представляло собой процесс постепенного и последовательного пресечения попыток различных институтов стать независимыми. Каждый из новорожденных институтов стремился к независимости, в том числе финансовой, и с каждым была проведена работа. Телеканалы меняли собственников, парламент становился все более ручным, политические партии ставились под все более жесткий контроль, возникновение независимых профсоюзов постоянно сталкивалось с массой препятствий, в том числе законодательных, адвокаты и журналисты работают на свой страх и риск.
Между тем независимость жизненно важна и государству, и обществу. Независимость профессора позволяет ему быть ценным и бесстрашным советником правительства. Кого лучше слушать правителю – помощника, которому он сам платит деньги, или человека, который не боится быть уволенным за независимое мнение? К какому судье хочется пойти за защитой от агрессивного бизнесмена или всевластного государства? Русская церковь, видно, не хочет, чтобы ее слушали. А ведь как раз благодаря своей исторической роли и традиционному весу она могла бы стать посредником между обществом и государством. Нужда в таком посреднике может возникнуть в случае социального кризиса или других потрясений. Властям это, конечно, не нужно, но и Церковь с этим легко соглашается.