Каннский дневник: Мюзик-холл и прозрачная покойница

Первым в конкурсе показали «Турне» (Tournee) – режиссерскую работу актера Матье Амальрика, меланхоличное, расстроенное, как пианино в баре, кино артиста об артистах. Амальрик играет продюсера, который привез во Францию мюзик-холльную труппу тучных американок и катает их по провинции, мается с ними, мается со своими детьми, которых берет на выходные, вообще мается 111 минут. Симпатичные детали: в каждом баре, в каждой гостинице Амальрик просит выключить музыку или хотя бы сделать потише; рассказывает на ночь детям сказку про русского принца, у которого было трое дочерей, одна играла в пинг-понг, другая в большой теннис, третья в бадминтон, дальше он не придумал. «Да ладно, папа, дальше не надо», – говорят дети. Может, и не надо. Но часа через полтора перестаешь зевать и постепенно втягиваешься. Артистки из мюзик-холла настоящие, очень колоритные. Но все равно понятно, что в конкурсе это кино по французской квоте.

По какой квоте туда в последний момент включили «Чунцин-блюз» (Chongquing Blues) Вана Сяошуая, непонятно совсем. 50-летний капитан, отдаленно похожий на Андрона Кончаловского, возвращается в город, где оставил когда-то первую жену и сына. Сын с тех пор вырос, устроил в супермаркете истерику с захватом заложницы и умер от полицейской пули. Отец весь фильм пытается понять, как же так вышло. А не надо было семью бросать. Единственное, что в фильме любопытно, – урбанистические пейзажи современного Китая. А вообще, хочется верить, что ничего более унылого и никчемного, чем эти 110 минут, в конкурсе уже не будет.

Программа «Особый взгляд» открылась фильмом старейшины мирового кино Мануэля де Оливейры (родился в 1908 г., первый фильм снял в 1931-м). «Странный случай с Анжеликой» (O Estranho Caso de Angelica) оказался нарочито старомодной, очень литературной шуткой в романтическом духе. Молодого фотографа вызвали ночью в один старый-старый дом сделать портрет прекрасной покойницы, а он в нее влюбился и тронулся умом. Хотя и прежде, по мнению своей домохозяйки, был со странностями. У камеры в фильме как будто двойной фокус: за современностью то и дело просвечивает что-то из прошедшего времени, в котором, похоже, и живет герой, предпочитающий антикварный фотоаппарат, неизменный черный костюм с черной шляпой (так сейчас никто не одевается) и снимающий людей, которые машут мотыгами на винограднике по соседству (как считает та же домохозяйка, так сейчас никто не работает). А самое трогательное – светящийся силуэт покойной Анжелики, прилетающий к фотографу на балкон: понятно, что такие спецэффекты никто не делает уже больше полувека. В общем, всем бы нам дожить до ста лет, сохранив такую самоиронию.

P.S. Как ни взглянешь на монитор с фестивальной трансляцией, там сплошной Амальрик и его мюзик-холльные дивы. Французы своих не бросают.