Проведение досрочных выборов в Госдуму обсуждается российской элитой
Информационно-политическая «битва за Москву» отодвинула на второй план куда более стратегически значимую политическую новость минувшей недели. Спикер Госдумы Борис Грызлов заявил о возможности совмещения в 2011 г. региональных выборов с выборами в Госдуму. Варианты их одновременного проведения в декабре или октябре, по его словам, могут обсуждаться.
Естественно, заявление Грызлова можно рассматривать в разных контекстах. Здесь есть основания увидеть предвыборный интерес «Единой России» улучшить свой результат и на федеральных выборах, и в рамках региональных кампаний. Если проводить их массированно, одновременно и с Владимиром Путиным во главе списка.
Совмещение выборов и, главное, их возможный перенос именно на октябрь могут быть полезны и для иных задач. С одной стороны, такое ускорение и «обрезание» предвыборного цикла может быть невыгодно оппозиции, главным образом всем тем группам интересов, которые сейчас планируют создание и раскрутку новых партий под «плановые» парламентские выборы в декабре 2011 г.
Одновременно есть свой резон и в том, чтобы растащить между собой еще на два месяца выборы в Госдуму и мартовские президентские выборы 2012 г. Это дополнительное время может быть совсем не лишним, если с решением вопроса о кандидате на Кремль в 2012 г. предполагается тянуть до последнего. В этом случае октябрьские выборы в Госдуму позволяют развести две кампании и две политические интриги. Проведение же парламентских выборов в декабре 2011 г. предполагает, что президентская гонка стартует через считанные дни после их завершения. Фактически нужно проводить одну совмещенную парламентско-президентскую избирательную кампанию с единым сценарием. А значит, судьбоносное решение о кандидате-2012 придется объявлять (пусть непублично и не всем) едва ли не ближайшей весной, когда фактически стартует битва за кресла в Охотном Ряду. Российская политическая элита и механизмы тандемократии в работе госаппарата к такому повороту событий могут оказаться не готовы.
Впрочем, помимо этого в инициативе Грызлова есть и иное, более глубокое и важное для российской политической системы звучание. По сути, на уровне одного из руководителей государства на повестку дня поставлен вопрос о целесообразности проведения досрочных выборов в Госдуму. Это, в свою очередь, потребовало бы роспуска нижней палаты парламента. Ни того ни другого новейшая политическая история России, отсчет которой ведется с момента принятия Конституции 1993 г., еще не знала.
Российская Конституция предусматривает лишь конфликтные и кризисные схемы роспуска парламента, которые к сегодняшнему возможному желанию власти приблизить выборы практически не подходят. Вовсе бессмысленно сегодня говорить и о другом основании для роспуска Госдумы – затяжных правительственных кризисах.
Относительно быстрой является только предусмотренная частью 4 статьи 117 Конституции процедура постановки премьер-министром перед парламентом вопроса о доверии кабинету. Что в случае отказа в доверии влечет в течение семи дней принятие президентом решения об отставке правительства или о роспуске Госдумы и назначении новых выборов. При наличии большинства «Единой России» в парламенте и лидерстве премьера Путина в той же «Единой России» подобный сценарий теоретически исполнить можно, но выглядеть такой рукотворный и имитационный кризис будет крайне странно и сомнительно.
Естественно, если будет нужно приблизить выборы в Госдуму, то вряд ли что-то помешает придумать на ходу отсутствующую в Конституции схему самороспуска Госдумы (раз не запрещено, то может быть разрешено и сделано). Или же можно внести некоторые уточнения в закон о выборах депутатов, чтобы желаемые сдвижки стали возможны вообще без роспусков и самороспусков. Все это, однако, не отменяет главной проблемы.
Любая политическая система должна быть адаптирована к тому, что течение политического времени может периодически серьезно ускоряться. Политическая повестка дня может серьезно меняться внутри электоральных циклов. Экономика способна преподносить кризисы и прочие сюрпризы, требующие политической реакции и даже обновления легитимности власти. И нынешние разговоры о досрочных выборах в Госдуму объективно связаны с подобными дуновениями в российской политике и общественных настроениях, а не только с политтехнологическими удобствами подготовки к 2012 г.
У политической системы всегда должен быть в запасе арсенал процедур для постоянной работы с разнообразными вызовами и изменениями. Однако у нашей политической системы в настоящее время действующий инструментарий адаптации к сложностям крайне беден. Фактически он сводится только к ручному управлению от имени рейтингового тандема. То есть заявлениям, выступлениям, грозным предостережениям и явлениям народу политических лидеров.
Что касается конституционных процедур диалога ветвей власти, то многие из них формально существуют, но не действуют. Многие – ветирование законопроектов, вотумы доверия и недоверия правительству, процедуры референдума – забыты или урезаны за ненадобностью за годы тучной политической стабильности.
Некоторые же стали неприменимы теперь, при существовании модели тандемократии. Например, раньше смена правительства была в России наиболее часто применяемой технологией обновления власти в меняющихся условиях. Теперь же применение этой политической процедуры практически невозможно. Логично, что в таких условиях основным, но и чуть ли не единственным полем для демонстрации политической динамики и новизны остается только региональная политика и губернаторские ротации.
В таких условиях создавать процедуры и практики досрочных парламентских выборов в стране даже скорее всего и полезно. Тем более это важно, если учесть реализованные в прошлом году инициативы президента Медведева по увеличению конституционных сроков полномочий главы государства и Госдумы до шести и пяти лет соответственно. У политической системы с такими длинными электоральными циклами по определению должен быть как можно более богатый набор возможностей куда более оперативной перезагрузки.