Нужно ли церкви учиться у бизнеса или бизнесу – у церкви
Ко второй годовщине интронизации патриарха Московского Кирилла нам прислали статью, и мы решили ее напечатать. Обычно мы так не делаем – статьи заказываются авторам и отбираются к публикации за актуальность и качество, а не потому, что у кого-то юбилей. В юбилей лучше поднять тост за именинника, чем публиковать в его честь написанный пиарщиком текст. Но этот документ, по-моему, заслуживает публикации.
В статье нет информации, есть только язык – чистая стихия именования. Успехи церкви за отчетный период состоят, таким образом, в наречении старых вещей новыми именами, выбранными в произвольном порядке из русско-английского словаря. У церкви есть менеджмент, и он оптимизирует управленческую систему, он модернизирует все вокруг, снижает издержки и максимизирует прибыль. Церковь, кроме того, становится объектом стратегических инвестиций как «аутентичный для местной среды социокультурный ресурс». Одновременно церковь еще и выходит на IPO. И вводит новую политику транспарентности (межсоборное присутствие) по отношению к инвесторам.
Так не говорят даже на Уолл-стрит, но если так пишут православные пиарщики, то, наверное, священноначалию (т. е. священноменеджменту!) хочется выглядеть в глазах будущих прихожан (т. е. перспективных инвесторов) по-деловому. Не мне судить, насколько действенна эта стратегия. Я думал, бизнесу, доказавшему во время кризиса, насколько бесчеловечным он может быть, есть чему поучиться у церкви. Но выходит, наоборот. Может быть, это блестящая стратегия.
Да и сам текст полезен как назидательное чтение для всех, кто пишет о реформах и составляет речи президентам и министрам. Я много раз слышал выступления чиновников, состоящие из «гринфилдов», «оптимизации» и «транспарентности», и не мог ничего понять. Прочтите эту статью о «церковном IPO» и почувствуйте – именно так представители России часто выглядят на форуме в Давосе и на других международных конференциях. Говоря вежливо, выглядят как жонглеры словами.
А что же этот текст говорит о самой церкви? Кому, как не церковным людям, знать, насколько весомыми бывают слова? Именем можно помочь и вдохновить, а можно смутить и запутать. Я как часть «референтной паствы» хотел бы от церкви первого и не хотел бы второго.
Вместо того чтобы слушать на полуанглийском языке об «эффективности работы церковных структур», я бы хотел услышать на русском языке службу – хотя бы иногда, чтобы всем, кто приходит в храм, было ясно, что за песнопениями есть и вполне определенное и древнее послание. Я хотел бы на русском языке услышать мнение человека опытного в духовной жизни о том, как нам добиться общественного мира в многонациональной стране. В России трудно живется среднему человеку. У него очень мало друзей и много врагов. Он каждый день сталкивается с несправедливостью, жестокостью и ненавистью. А часто и сам передает ненависть дальше по цепочке. Средний человек видит немыслимое воровство, преступления и полную безнаказанность так называемой элиты. И он благодаря телевизору знает, что многие ее представители являются, так сказать, «стратегическими прихожанами» церкви. Средний человек в России не доверяет другому среднему человеку – у нас показатель недоверия один из самых высоких в мире. Заняться бы возвращением доверия ближнего и его, так сказать, «максимизацией».
Российское общество нужно лечить от множества болезней. Многие из этих болезней, кстати, связаны с безжалостной «оптимизацией» и жестоким «менеджментом», вполне обычным в царстве мамоны. Нужно ли церкви учиться у бизнеса или бизнесу – у церкви? Я думаю, последнее все-таки вернее. Православная церковь могла бы быть одним из врачей общества. Было бы утешением видеть, что она хотя бы стремится им быть.