Публичность как способ защиты?
Размещение инфраструктурной компании на бирже – редкость. Тем более российской. Еще и когда рынок плохой, а впереди – лето. Собственника «Домодедово» (про собственника - отдельная история) не смущает ровным счетом ничего. О предстоящем IPO объявлено, с 19 мая начинаются встречи с потенциальными инвесторами. А уже в июне мегазакрытый аэропорт станет публичным, с тикером на Лондонской бирже. Что интересно: будут продаваться существующие акции, то есть деньги пойдут собственнику; компании же деньги не нужны – у нее даже кредитов нет. А с чего вдруг собственнику понадобилось IPO? Вся эта публичность? Куда он потратит полученные деньги? Ответов нет.
Ответы надо искать в другой плоскости, не связанной напрямую с бизнесом. В России, кажется, нет ни одной компании, которую бы почти десять лет прессовало государство. А «Домодедово» прессовало. Аэропорт все это время отбивался, постоянно находясь в состоянии боевой готовности. Как следствие, выработался комплекс преследования: даже самые безобидные вопросы порой сильно настораживают менеджеров (я так и прозвала эту компанию – «компания без комментариев»). Имена настоящих владельцев все это время находились под семью печатями где-то в офшорах. А пока шли судебные тяжбы с Росимуществом, начинались и заканчивались многочисленные проверки силовиков-налоговиков, «Домодедово» разрасталось, крепло, становилось дороже и дороже.
Каждый раз какое-то чудо в виде резолюции Путина из разряда «не гнобите бизнес» спасало «Домодедово» (уж кто это чудо оплачивал, как отрабатывал – история умалчивает). В последние два года интерес чиновников ослаб. Возможно, именно закрытость менеджмента, его аполитичность и помогли. Но в конце 2010 г. в аэропорту вырубилось электричество, а в начале 2011 г. произошел теракт. «Домодедово» опять оказалось в центре внимания. А вопросом: «Кто владелец аэропорта?» – задался даже президент Медведев.
И тут, похоже, старые методы защиты уже не сработали: актив большой, привлекательный.
Объявленое IPO выглядит как ва-банк, как шок – когда из темноты в ослепительный свет; как прием из области «лучшая защита – нападение». При таком раскладе многие вопросы отпадают сами собой. В том числе и про владельца. Вышло довольно комично, когда после метафоричных высказываний заместителя гепрокурора Александра Буксмана про «последнюю матрешку» («Мы так и не нашли ту самую последнюю матрешку, которая помогла бы нам указать на собственника аэропорта «Домодедово» <...> Все устроено так, что руководят аэропортом из офшоров»), появилось сообщение на LSE о том, что единственный бенефициар аэропорта – Дмитрий Каменщик, пришедший в «Домодедово» в 1990-х гг. (он, впрочем, неофициально всегда назывался акционером).
Но наше сознание совсем исказилось. Не верится, хоть ты тресни, что крупнейший аэропорт страны – «без крыши»: нет в нем чиновников, друзей всяких. Не верится, что собственник «Домодедово» всего лишь Каменщик. Ни тебе следов Тимченко или Ротенбергов.
Мне лично очень хочется верить, что это именно так. Тем более что «друзья» – это не гарантия. Вспоминается Новороссийский морской торговый порт. Конфликт с государственной «Транснефтью» заставил частных акционеров в 2007 г. разместить свои акции в Лондоне (знакомо!), а затем взять в партнеры братьев-дзюдоистов Ротенбергов. И что? Ничего. Порт контролирует в итоге «Транснефть», а частным акционерам еще пришлось на «дворец Путина» раскошелиться.
P.S. Конечно, если дадут команду, то никакая публичность не спасет: пример – ЮКОС.