Российских судей очень непросто посадить
Дискуссия об иммунитете для некоторых категорий госслужащих и его сокращении возобновилась с новой силой на начавшемся вчера съезде судей. Официальные мотивы тех, кто призывает урезать неприкосновенность, понятны и вроде бы не вызывают подозрений. Нынешняя многоступенчатая процедура привлечения к ответственности недобросовестных судей (и – добавим от себя – других служителей закона: прокуроров и следователей) затрудняет их преследование и наказание. По мнению некоторых юристов (см. статью на стр. 01), сейчас иммунитет трактуется чрезмерно широко, Группа стран против коррупции («Греко», организация Совета Европы) требует сужения.
По закону «О статусе судей» и 52-й главе Уголовно-процессуального кодекса милиционеры или другие сотрудники правоохранительных органов не могут без санкции суда обыскивать транспорт судьи и досматривать самого судью; они обязаны отпустить судью, если только не застали его на месте преступления. Для возбуждения уголовного или административного дела нужна санкция региональной квалификационной коллегии.
Российских судей непросто посадить. В частности, в 2009 г. за заведомо неправосудные приговоры были осуждены всего трое судей, в 2010-м – шестеро, причем в прошлом году никто не получил реального срока.
Некоторые гарантии служителям закона (не только судьям, но и прокурорам, и следователям) выглядят действительно чрезмерными. Например, непонятно, почему сотрудники ГАИ обязаны отпускать без проведения медэкспертизы пьяного предъявителя соответствующей «корочки», устроившего ДТП со смертельным исходом или пытавшегося уехать с места происшествия.
Подобных норм нет в законодательстве развитых стран. В частности, во Франции особый порядок привлечения к уголовной ответственности (статьи 679–688 французского УПК) применяется, только если судья совершил преступление или проступок «при исполнении». Новый порядок разбора ДТП и других правонарушений с участием служителей закона и депутатов необходим, но регламент нужен такой, чтобы технические средства контроля (в частности, видеокамеры и алкометры) фиксировали происходящее без возможности вмешательства в показания приборов тех, кто задерживал судью (следователя). И тем более объективные данные не должны подменяться свидетельствами очевидцев, действительных или мнимых.
Европейская хартия о статусе судей, принятая в июле 1998 г., не конкретизирует, каким должен быть уровень неприкосновенности.
Однако в большинстве развитых стран особый порядок привлечения к ответственности также применяется. В частности, во Франции прокурор должен обратиться за санкцией на уголовное преследование в палату по уголовным делам кассационного суда (аналог российского Верховного суда), которая в течение восьми дней должна разрешить или отклонить представление и указать суд, который рассмотрит дело. В Канаде санкции – прерогатива судов штатов. Те, кто говорит, что особый порядок затрудняет привлечение к ответственности заподозренных во взяточничестве или других преступлениях, не должны забывать о соблюдении баланса между ответственностью, равенством прав и независимостью судей.
Упрощение полицейских процедур вряд ли поможет борьбе с коррупцией в стране, где взимание статусной ренты стало образом жизни бюрократии. Иммунитет судей (равно как депутатов, прокуроров и следователей) не российское изобретение. Это институт классической демократии, одно из ключевых средств обеспечения независимости представительной и судебной властей от исполнительной. Неприкосновенность по закону, а не по неписаным понятиям часто необходима для исполнения должностных обязанностей. Если государство хочет понизить иммунитет служителей закона, то это должно коснуться не только судей, но и прокуроров, следователей и депутатов. Причем ограничение иммунитета прокуроров выглядит более обоснованным не только из-за последних скандалов в Подмосковье, но и вследствие ограничения их функций после создания Следственного комитета.