Михаил Фишман: Безальтернативность самодержавия – химера

Непохоже, что Владимир Путин удержит власть еще 12 лет. Он еще не успел вернуться в Кремль, а даже его спарринг-партнеры на выборах уже рассуждают вслух, что надо будет делать потом, когда он уйдет. Тема сокращения президентских полномочий – вплоть до перехода к парламентской республике – заняла сегодня важное место в повестке дня.

Мотив этой дискуссии понятен: полное неприятие сосредоточения абсолютной власти в руках Путина, когда он был президентом. Общественный ответ на установление в России монархии известен: «Единая Россия» фактически проиграла выборы в Думу, а у избранного с масштабными подтасовками парламента нет легитимности.

Как не повторить этот сценарий? Как защитить страну от тиранов и узурпаторов? Инстинктивное решение этой наболевшей проблемы находится легко и быстро – выбить из-под будущего самодержца трон, девальвировав президентскую позицию в Конституции. Решение столь же очевидное, сколь и неверное – это все равно что лечить мигрень с помощью гильотины.

Потому что опыт показывает: сам по себе выбор модели в пользу сильной законодательной или исполнительной ветви не решает проблемы концентрации власти и чрезмерных амбиций тех, кто ею обладает. Российский парламентаризм в форме всемогущего Съезда народных депутатов просуществовал всего два года – с 1991-го по 1993-й, – зато, как известно, успел продемонстрировать склонность к опаснейшим авантюрам.

Любая ревизия Конституции (заметим, этим путем и движется сегодня правительство) таит опасности. Самый простой способ не соблюдать правила игры – постоянно менять их. Проблема ведь не в тех полномочиях, которыми Конституция наделяет президента России, а в том, что его нынешние огромные полномочия находятся де-факто вне правового поля.

Представьте себе соревнование, в котором один сильный атлет по мере продвижения к финишу калечит своих соперников. Означает ли это, что самому рослому участнику следующего забега следует на всякий случай оторвать ноги? Нет, но имеет смысл проследить – в полном соответствии с регламентом, – чтобы он не распускал руки. Вместо того чтобы изменять Конституцию, надо восстановить прописанный в ней порядок.

Но как это сделать? Как оградить одних участников забега от посягательств других спортсменов? Кажется, ответ очевиден: нужен уважаемый и мощный арбитр. Так и реформы в России должны быть в первую очередь направлены на укоренение независимости и престижа всех этажей судебной системы со всеми ее атрибутами – полноценным судом присяжных, состязательностью и высоким общественным статусом судей. И, возможно, это не так трудно, как кажется.

Падающий, но по-прежнему высокий рейтинг Путина основан на том, что все боятся: страшно ведь передоверить президентский пост незнакомцу. Снова натворит дел. Но если представить себе, что ему не подчиняются губернаторы и партии, сенат и парламент, суд и прокуратура, ЦИК и телеканалы, лоббисты и бизнесмены, то станет видно, что и достойных претендентов хватает, и бояться особо нечего. Безальтернативность самодержавия в России – еще одна химера государственной пропаганды.