Андрей Бузин: Подсчеты без волшебства
Выборы президента в 2012 г. были необычными. До большинства администраций (и подконтрольных им избиркомов) дошел сигнал сверху: считать честно настолько, насколько вы это сможете! Конечно, не обошлось без накладок, но, похоже, в целом голосование и подсчет голосов проходили не совсем так, как это было в 2007–2011 гг. Об этом говорит все: и меньшее количество сообщений об уголовщине, поступивших на горячие линии, и некоторое улучшение по части соблюдения процедур под надзором веб-камер, и даже официальная электоральная статистика, которая вернулась от «чуровского распределения» к гауссовскому.
В полной мере взять себя в руки всем организаторам выборов не удалось. Например, в городе Железнодорожном Московской области четыре наблюдателя были избиты прямо в здании ТИК и под присмотром полиции. В городе Рязани председательница облизбиркома реагировала на расхождение данных между наблюдательскими копиями протоколов и данными подведомственных ТИК в привычной манере: «Потом разберемся». В Чечне на видеокамеру зафиксирован почти смешной случай, когда отметку в бюллетене ставит не избиратель, а член комиссии. По привычке не пускали наблюдателей в Самарской области. И тем не менее удалений было меньше, сведений о вбросах меньше, веб-камеры работали на многих участках и дисциплинировали некоторых, а в Москве хотя и голосовали автобусами омоновцы и другие работники предприятий «с непрерывным циклом производства», но почти не переписывали протоколы в территориальных комиссиях (по крайней мере по президентским выборам), что, несомненно, нелегко далось заворготделами управ.
Что же случилось с нашими организаторами выборов?
Пока ничего, можно не беспокоиться. Если говорить о выборах в целом, а не только о дне голосования, – выборы как выборы. Под эгидой администраций разного уровня, с неравноправием кандидатов, с вопиющим использованием должностного положения одним из кандидатов, с ежедневным «промыванием мозгов» (в терминологии ЦИК – «информирование») по всем трем всероссийским каналам. В общем, до свободных (такой термин упомянут в Конституции РФ и европейских правовых актах) выборов дело пока не дошло.
Но испуг у власти поначалу был немаленький. Настолько немаленький, что предложения, сделанные властью после декабрьских митингов, были, можно сказать, шокирущими. Одномоментное снижение численности партий в 80 раз (после того как за великое достижение демократии выдавалось снижение на 20% в течение трех лет) или введение выборности губернаторов через полгода после обещания, что в ближайшее столетие этого не произойдет, ничем иным, кроме испуга, объяснить нельзя. Резкие заявления – уже не в первый раз – были сделаны устами – как бы это помягче выразиться? – уходящего президента. Правда, ближе к дню голосования испуг стал проходить, и неизвестно, будут ли вообще выполнены обещания после смены караула.
Строгое предупреждение о том, что выборы должны пройти честно, и развешивание видеокамер на уши избирателей все-таки подействовало. При этом под выборами исполнители, естественно, понимали день голосования. Электоральные пропагандисты затянули песню про то, что, мол, агенты госдепа называют выборы нечестными, хотя они еще не состоялись. Ну и получилось то, что получилось: не совсем свободные и не совсем справедливые выборы прошли почти без прямых фальсификаций. ЦИК, побив все международные рекорды скорости подведения итогов, через четыре дня отрапортовал о результате.
Теперь, глядя на митинги, власть, почему-то мало сменяющаяся в результате свободных выборов последних 11 лет, задает вопрос: «Что же вам еще надо, неблагодарные?» Она то ли не понимает, то ли вообще не хочет учитывать несколько факторов.
Во-первых, поздновато она взялась за честный подсчет голосов. Осадочек, понимаете ли, остался от выборов 2007, 2008, 2009 (в Москве), 2011 гг. А еще больше – осадок от варварского насилия на многочисленных региональных и муниципальных выборах этих лет.
Во-вторых, она ненароком показала гражданам, что, оказывается, честно подсчитать голоса не так уж трудно, для этого нужна только политическая воля. И наоборот, при желании можно подсчитать голоса и нечестно. А поскольку прецеденты были, а власть та же, доверие, увы, потеряно, и не хочется как-то от желания этой власти зависеть.
В-третьих, многие граждане в отличие от пропагандистов наших выборов понимают, что слова «высшим выражением власти народа являются свободные выборы» (Конституция РФ, ст. 3 ч. 3) написаны не только и не столько про день голосования. И все больше склоняются к мысли, что выборы как институт не просто забава администрации с больших и маленьких букв, а инструмент, который конкретно влияет на их жизнь и будущее их детей. Так что люди будут митинговать, пока, как было написано на одном чудесном плакате, «госдеп не разорится».