От редакции: Спрос на авторитет

Мелкое хулиганство в храме Христа Спасителя высветило важнейшие проблемы взаимоотношений церкви, государства и общества.

Начало Великого поста у российских православных ознаменовалось скандалом. Еще на Масленицу, 21 февраля, девушки из эпатажной группы Pussy Riot устроили в ХХС «панк-молебен», в ходе которого танцевали перед алтарем.

Поначалу в церкви и в обществе возобладала одинаковая реакция возмущения этой экстремальной художественной акцией. Однако затем во многих «православных блогах» появились призывы к расправе над кощунницами, а официальные спикеры церкви (в частности, глава Синодального отдела РПЦ по взаимоотношению церкви и общества протоиерей Всеволод Чаплин) стали призывать к введению уголовного наказания за оскорбление религиозных чувств граждан и к «максимально справедливому» наказанию девушек. Затем появилось уголовное дело по заявлению инициативных граждан – по ч. 2 ст. 213 УК РФ (хулиганство, совершенное группой лиц по предварительному сговору, наказание – до семи лет тюрьмы), а 5 марта суд арестовал двух предполагаемых участниц акции до 24 апреля.

Тут уже история стала одним из главных медиасобытий. Сам по себе этот факт говорит о многом. Интересно при этом, что обращаются инициативные граждане в основном не к государству, ответственному за арест, а к церкви и ее предстоятелю. Получается, что взывать к государству как будто бесполезно, а к патриарху можно. И это несмотря на то, что государство в России светское и патриарх не должен иметь никакого влияния на действия правоохранительных органов.

Но эта отстраненность как будто не принимается ни властью, ни обществом. В церкви более или менее выстроена вертикаль власти, общество воспринимает патриарха как единоличного главу, который к тому же «решает вопросы» с высшей светской властью. По данным фонда «Общественное мнение», сейчас 30% россиян считают, что православие должно стать государственной религией (48% – что церковь должна быть отделена от государства и 23% затрудняются).

При всей внешней недружелюбности по отношению к Русской церкви акция Pussy Riot есть акт веры в возможность некоего благотворного влияния на государство. Тут не мог не сыграть свою роль ценностный кризис: у общества есть запрос на честный голос. В частности, на голос церкви.

При этом, по данным ВЦИОМ, в храм минимум раз в месяц ходят лишь 7% опрошенных, а главным действием для них становится поставить свечку. Опросы стабильно показывают, что очень малая часть называющих себя православными по-настоящему воцерковлена. Массовое православие «упрощенное». Скорее это набор «потребительских услуг», которые граждане хотели бы получить в случае рождений, свадеб и похорон. Это не плохо и не хорошо, но заставляет задуматься о природе спроса на «государственную религию». Глубокой традиции – такой, например, как во многих странах арабского мира – в России нет. Так что этот спрос не столько религиозный по своей природе, сколько ценностный: есть потребность в честном, влиятельном арбитре. Но эта потребность не реализуется.

Пока патриарх молчит, рьяная и, как многие считают, преувеличенная защита государством интересов РПЦ в этом мелком деле выглядит как инициированная иерархией – или как «подарок» государства иерархии. Просто потому, что отношения между иерархией и светской властью в последние годы были очень тесными и взаимовыгодными. Пока патриарх молчит, многочисленные призывы расправиться с девушками со стороны фундаменталистов воспринимаются как допустимые. Есть диссонанс ожиданий и реальности: церковь по государственным вопросам высказывается, а по «человеческим» – почти нет.

Поэтому отрадно слышать каждый живой и содержательный комментарий со стороны священников и богословов по ситуации вокруг «концерта в соборе». Вся эта история – отражение ценностного тупика, в котором оказалось российское общество. Это, впрочем, означает, что спрос на честность и авторитет очень велик.