Николай Злобин: За пригоршню долларов
В России всерьез озаботились проблемами финансирования ряда российских негосударственных организаций из-за рубежа. Готовятся поправки в законодательство (см. «Ведомости» от 29.06.2012). За их основу, похоже, взят американский закон об «агентах иностранного влияния». Российская инициатива в целом выглядит логичной и своевременной, но дьявол в деталях. Важно, например, понимать, что в США закон об иностранных агентах носит в первую очередь фискальный характер: организации, которые получают прибыль, являясь агентами других государств, естественно, теряют право на американские налоговые льготы. Политическая роль этого закона минимальна. Но обо всем по порядку.
Во-первых, необходимо точно дать определение политической деятельности, чтобы оно не позволяло различных трактовок. Американский закон, например, прямо запрещает иностранное финансирование политики в США, как коллективной, например, в виде политических партий, так и индивидуальной. Под политической деятельностью здесь понимается конкретная работа, например, участие в выборах, лоббирование определенных решений в законодательных и исполнительных органах власти и т. д. Правозащитная деятельность, кстати, не считается политической. Правозащитник по определению не может и не должен заниматься политикой, ибо права человека надо защищать в любой системе власти.
Во-вторых, бессмысленно усиливать контроль над НГО, получающими деньги из-за рубежа, если в стране нет прозрачности финансирования всех без исключения элементов гражданского общества. Сегодня неизвестно, откуда у кого деньги. Большинство НГО – как проправительственных, так и оппозиционных – имеют закрытые бюджеты. Это объяснимо, ибо чревато для многих из них политическим риском и потерей репутации, а налоговая система не стимулирует, как это сделано на Западе, благотворительной активности бизнеса. Деньги, поступающие в Россию из США, скажем, проследить легко: американцы сами отчитываются за каждый доллар. Проблема с денежными потоками из других, гораздо менее прозрачных стран, которые в большом количестве направляются в Россию для лоббирования тех или иных бизнес-проектов и политических решений, поддержки разного рода организаций. Сначала нужен закон, требующий открытости бюджетов всех этих проектов, как это сделано в США, а то задача даже технически не может быть решена. «Разбор полетов» неизбежно будет носить избирательный, а подчас и коррупционный характер.
В-третьих, получение денег из иностранного источника не делает ту или иную организацию автоматически агентом иностранного влияния. Таковым ее делает лишь конкретная деятельность. В США неправительственные организации, имеющие иностранное финансирование, сами решают, нужно ли регистрироваться в качестве агентов, исходя не из источников своих денег, а из содержания конкретных проектов. Немало случаев, когда в качестве таких агентов в США регистрируются НГО, имеющие сугубо национальное финансирование, но имеющие проекты, в которых заинтересованы другие страны. Более того, одна и та же НГО может в одном своем проекте выступать в качестве иностранного агента, а в другом – нет.
В-четвертых, большинство НГО в США имеют статус некоммерческих организаций и освобождены от налогов. От налогов также освобождаются их спонсоры, в том числе коммерческие. Организации, получающие деньги от других государств, естественно, теряют право на налоговые льготы. Закон об иностранных агентах носит фискальный характер. Но в США от регистрации в качестве иностранных агентов изначально освобождена значительная часть НГО – образовательные, научно-исследовательские, молодежные, спортивные, культурные, информационные и т. д. организации, даже если они финансируются из-за рубежа.
В-пятых, закон об иностранных агентах может быть эффективен только как органическая часть общего законодательства о лоббистской деятельности в России. Мировая практика показывает, что подавляющее большинство таких агентов работают именно в сфере лоббизма, промышленной разведки и т. д. Государству следует не только жестко регулировать лоббистскую деятельность, но, как на Западе, сделать ее важным источником пополнения бюджета. Россия этого не делает совсем. Списки самых влиятельных лоббистов здесь возглавляют чиновники и депутаты, что не только противоречит самому понятию лоббизма и извращает функции власти, но и само по себе является коррупцией. Нецивилизованный лоббизм – основная проблема России, кем бы он ни финансировался. Он источник многих экономически и политически сомнительных решений разных уровней власти. Вне контекста законодательства о лоббизме понятие «агент влияния», как иностранный, так и группы специальных интересов внутри страны, невозможно определить, а уж тем более регулировать.
Слов нет, России нужен закон, регулирующий участие иностранных денег в ее социально-политической и экономической жизни. Нет причин принимать его в спешном порядке, без серьезного обсуждения. Нужен системный подход. Начинать надо, на мой взгляд, с основополагающего закона о лоббизме в России. В США, например, есть немало организаций, получающих частично или полностью деньги из-за рубежа, однако только малая их часть, которая непосредственно занимается экономическим или политическим лоббизмом, зарегистрирована в качестве иностранных агентов. Большинство не считаются таковыми. В России тоже не стоит дискриминировать НГО лишь в зависимости от источника финансирования. Однако в случае злостного нарушения ими своих учредительных документов им должны грозить большие штрафы и даже уголовное преследование. За последние годы в США, например, было четыре таких случая.