Максим Трудолюбов: Сложнее, чем революция

Государство в России рационально и эффективно. Это не шутка. При определенном взгляде это и правда так. И этот взгляд очень простой: жилых метров мало, а желающих их получить миллионы. Доступ к сетям ограничен массой препятствий, а желающих провести в дом электричество и газ миллионы. Дорог мало, машин много. Больниц мало, больных много.

Сама эта ситуация создает отличные бизнес-возможности – как теневые, так и вполне законные. То, что большая часть деловой активности в жилом и дорожном строительстве, в сфере коммунальных услуг, медицине, образовании, правовой и силовой сфере так или иначе связана с государством, естественно. Ведь в нашем случае государство – это и создатель институтов, и главный предприниматель на этих институтах.

Нет одного гения, который после крушения СССР быстро все понял и решил – пусть стоят эти руины, а мы на них заработаем. Так решили множество людей, уже находившихся вблизи драгоценных источников потенциального заработка. Источники эти разные, люди тоже разные, многие из них враждуют между собой. Это конкуренция за бюджетные источники – какой же настоящий бизнес без конкуренции? Выживают самые отважные и умные.

Все здесь должно быть страшно забюрократизировано и запутано. Услуг должно не хватать, чтобы спрос оставался огромным. Общее качество услуг должно быть низким, чтобы отдельные островки высокого качества жизни – огороженные поселки, отдельные хорошие больницы, школы – пользовались бешеным спросом. Это рынок продавца для государства и всего растущего на нем как на грибнице бизнеса.

Итог таков: во-первых, огромный и сверхдоходный бизнес как внутри, так и вокруг государства. Во-вторых, дорожающие газ и электричество, ужасные дороги, ужасные больницы, школы и университеты, низкое качество жизни, бесчеловечность. Первое невозможно без второго. Одна и та же ситуация – для одних золотая жила, а для других ловушка. Те, для кого это бизнес, не хотят даже жить рядом с теми, на ком они зарабатывают. И это по-человечески можно понять. Трудно, а жить как-то надо. Правящая партия, зажав нос, обороняет одновременно и золотую жилу, и ловушку. Для того и нужны пропагандистские фильмы по телевизору, законы о митингах, о госизмене, о чем угодно, даже о «топоте котов».

Подлинным изменением в этой ситуации будет даже не смена лидера и его команды. Если нынешний институциональный каркас – советские институты, превращенные в высокодоходные бизнесы, – останется, то смена правящей группы будет всего лишь сменой бенефициаров бизнеса. Революции часто приводят именно к такому результату. Беда еще и в том, что такой простой каркас, как в России, просто требует на свою голову революции. Потому что на таком каркасе зарабатывать много ума не нужно. Те, кто на нем зарабатывает, должны трезво понимать, как сильно они рискуют. Ведь это классика бизнеса: высокие доходы, высокие риски.

Итак, изменением будет не смена лидеров, а трансформация рынка продавца в рынок покупателя. Это вообще не должен быть бизнес в том смысле, как он существует сейчас. Настоящее государство – это вообще не бизнес.