Максим Трудолюбов: В нашей культуре утрата контроля над ресурсом – это конец

Есть разные представления об успехе и неуспехе. Такие абстрактные вещи не должны быть проблемой. Но бывают ситуации, когда идеи захватывают целые страны и сводят людей с ума.

Что-то подобное произошло и у нас в 2000-е гг., хотя и коснулось только части общества, той, которую называют «элитой». То, что госсектор захватил уже половину экономики, – один из симптомов болезни. Дело не в идеологическом предпочтении государственной собственности, а в том, что никому не подотчетный контроль только и возможен через государство. Успех – это контроль, потому и растет государство. Это не чей-то единый план, а органический процесс. Было бы право собственности, рос бы частный сектор.

Мысли и установки обладают реальной силой. Мышление, основанное на страхе («только бы не еще один 1991-й или еще один 1998-й»), ведет к поиску теплых стабильных убежищ. И в жизнь воплощаются мечты о бездонных кошельках: ими становятся растущие дырявые структуры – госструктуры, госбанки и госкомпании. Их задача – защитить своих операторов (собственников тут нет) от риска и по возможности дать приют родственникам и друзьям. Никакой задачи что-либо создать у этих сетевых структур просто нет и быть не может. Они ведь суть продолжение страхов их основателей.

Входящие в эти круги люди невольно распространяют свои установки вокруг себя по живым сетям – в частности, от друзей к друзьям, от однокашников к однокашникам. Психологи считают влияние друзей и знакомых самым сильным, а ведь именно на дружеских сетях все минувшие 12 лет был основан рекрутинг в экономике и государстве. Это результат кризиса доверия. Но молодыми людьми эти установки могут восприниматься как мудрость. То, что непроизводительные корпорации по выкачиванию стоимости не приносят успеха, будет очевидно только позже.

Проблема и в представлении о крахе. В разных обществах принято по-разному бороться со страхом. Многие культуры и законодательные системы не рассматривают неудачу, в том числе политическую или финансовую, как конец пути. Есть способы превращать концы в начала. В нашей культуре утрата контроля над ресурсом – это конец. Отсюда и глубокий страх элиты перед любой несанкционированной активностью общества. Это не идеология, а просто обычный страх.

Таким образом, для общества вполне значимо, кого люди слушают, а кого нет; какие мысли передаются от головы к голове, какие нет. Потому что эти воспринятые мысли потом прорастают действием как грибы из грибницы.

Преобладание сильных связей (родственных, дружеских) способствует консервации убеждений. Поэтому само изменение типа связей, появление все большего количества безличных связей, рекрутинга, основанного на достижениях (в компаниях, в части госструктур, в общественных организациях, в конкурсных и выборных процедурах), есть уже шаг к оздоровлению. Впрочем, по-настоящему честными процедуры найма, конкурсные и выборные процедуры станут, только если они возобладают в верхней части «элиты». Поскольку именно контролируемость, т.е. нечестность процедур, и есть символ веры нынешней правящей группы.