Александр Баунов: Река дружбы

Для отпуска дней в семь-восемь Иордания – идеальная страна. Куда сейчас спокойно поедешь на Ближнем Востоке? В Эмираты – но там одни небоскребы в плоской пустыне, а тут и пейзажи, и древности. Сирия? Но туда теперь не сунешься, а Иорданию арабская весна почти не задела. Народ сначала повыходил на митинги, но успокоился и в большинстве своем по-прежнему уважает молодого конституционного монарха Абдаллу: тот пару раз сменил правительство, премьера, и все успокоились.

В Иордании можно взять напрокат машину и повсюду доехать самостоятельно, что редкость для арабской страны: и дороги не так ухабисты, и водители не так горячи. На севере – римский город Гераса, по-местному Джараш: улиц и площадей с колоннадами не меньше, чем в сирийской Пальмире. На востоке – «замки пустыни»: караван-сараи дамасских халифов-Омейядов, в которых знать, вдали от глаз подданных, предавалась излишествам (и, судя по полуголым нимфам на фресках, делала это со вкусом и удовольствием). На юго-западе – Мертвое море с отелями, платными пляжами для иорданского среднего класса, спа и лечебной косметикой. На холмах над морем высится Мукавир, руины дворца Ирода Великого. Это здесь Саломея в награду за пляску получила от царя на блюде голову Иоанна Крестителя. С террасы Мукавира – вид на Мертвое море и всю Иудею за ним.

Ну а на юге – Петра, самый дорогой музей мира: 60 евро с человека. В полусотне километров от нее лежит пустыня Вади Рам с каменными разноцветными столбами, как в Колорадо, только ближе. Страна оканчивается пляжным городком Акаба на Красном море. На такси из него можно за пять минут доехать до израильской границы, перейти, погулять в совсем другом, современном мире и вернуться назад.

Амман, разбросанный на крутых холмах, – самая странная арабская столица. Здесь, как на американском Западе, никто не ходит пешком, все на машинах. Продвинутая молодежь приезжает погулять по Рейнбоу-стрит: несколько колониальных британских зданий, а в них фастфуды и сетевые рестораны. Им кажется, это похоже на западную жизнь. Путешественнику же, напротив, надо прямиком ехать в заведение, где арабы возвращаются к корням: пять-шесть мезе, мятный сок и кальян за 15 евро на двоих. Официант пытается продать за отдельную плату одноразовый шланг для кальяна. Я не хочу одноразовый (он какой-то аптечный), официант делает вид, что не понимает, но за меня вступаются молодые иорданцы и приглашают к себе за стол. Хосам (по профессии архитектор) и Наэль (инженер из Microsoft-Иордания) обсуждают Путина и короля, добавляют меня в друзья в фейсбуке.

Хосам, Наэль, большинство сотрудников иорданского отделения Microsoft, хозяин гостиницы, горничная, повар в ресторане, официант, инструктор по дайвингу в Акабе, куратор крошечного музея современного искусства, таксист, который вез меня к израильской границе возле Эйлата, а также пилоты Royal Jordanian, крупнейшие местные бизнесмены, министры, а иногда и премьер-министр – все они палестинцы. Ведь что значит слово Иордания? Страна названа по имени реки, это что-то вроде Волжской республики. Поэтому 60% населения Иордании – это палестинцы, перебравшиеся на другой берег Иордана во второй половине ХХ века, и их дети. Но западному туристу в Иордании спокойнее, чем в любой другой арабской стране, а с Израилем у нее мирный договор, дипломатические отношения и воздушное сообщение по три рейса в день. Из Иордании не стреляют ракетами и не выходят по ночам обмотанные гранатами террористы. Оказывается, палестинцы отлично могут составлять большинство населения в экономически успешном и миролюбивом государстве.

Автор – старший редактор Slon.ru