Максим Трудолюбов: Народ и власть морочат друг другу голову

Вопрос на много миллиардов рублей: насколько российское (моральное, молчаливое) большинство, на которое постоянно кивают власти, восприимчиво к тому, что видит по телевизору. Попытку это понять предприняла Элен Мицкевич, профессор Университета Дьюка (ее книга «Телевидение, власть и общество» только что вышла в русском переводе). Фокус-группы, которые профессор Мицкевич проводила в разных точках страны, показали, что российская зрительская «масса» – совсем не сборище простецов, съедающих все, что готовится на кухнях федеральных телеканалов. Это разборчивые люди, которые избегают попадать в самые опасные ментальные ловушки, расставляемые производителями телепрограмм. Но российские зрители, как показало исследование, всегда ждут попыток их обмануть и потому невосприимчивы к попыткам давления.

Исследование Мицкевич показало, что российские зрители знают, что такое односторонняя подача материала, и, как правило, на нее не покупаются. С точки зрения американского исследователя, это невероятное достижение, ведь у российского зрителя гораздо меньше возможностей узнать альтернативные точки зрения. Более того, один из выводов исследователя таков: «Зрителям присуще представление (почти что в постмодернистском смысле) о редкости или невозможности объективности».

Интересно, что эта позиция («все не так, как на самом деле») очень похожа на ту, которую декларирует один из авторов российской телевизионной политики – Константин Эрнст в опубликованном вчера на портале snob.ru нашумевшем интервью. Он призывает не быть легковерными, не следовать «детскому представлению о том, как все устроено». А как устроено? Этого Эрнст не говорит: «Наивно полагать, что я отвечу на все ваши вопросы до последнего дна». Умные расположились по обе стороны телевизионного экрана. Каждый уверен, что способен обмануть другого.

Но ни у тех ни у других нет инструментов, чтобы это недоверие воплотить во что-то конкретное. Если не доверяешь – посмотри где-то другую цифру. Но где ее возьмешь? Как сделать, чтобы цифры, приводимые в новостях, давались в контексте – так, чтобы зритель мог хоть что-то понять? Это можно сделать, только если ставить во главу угла интерес зрителя-гражданина. Информация, в которой заинтересован только владелец канала, по сути, не имеет смысла. Это обстоятельство телезрители, оказывается, хорошо осознают, но дальше не идут, дальше только интернет.

Со стороны производителей телепрограмм – тоже границы. Они не работают в интересах граждан, поскольку к тому нет стимулов. Интересы государства, рекламодателей, заказчиков программ непобедимы в нынешней ситуации. Лучшее, что могут предложить умному зрителю Эрнст и другие телевизионные начальники, – это умение украсить интеллектуальной декорацией политические рамки, выставленные телевизору политменеджерами. Так и остается непроясненным смутное взаимное недоверие. Умная зрительская масса и умные демиурги, скрытые за экраном телевизора, явно морочат друг другу головы. «Доверие» зрителя – такое же надежное, как и качество телепрограмм на массовых телеканалах.