За последние четверть века мы были свидетелями возникновения и взрывного развития новых областей науки и технологий, которые трансформировали жизнь человека и мировую экономику. Большая часть этих технологических прорывов произошла и происходит на Западе, в первую очередь в США, где трудятся свыше 50% самых высокоцитируемых ученых мира (свыше 1500 из около 3000 согласно списку Thompson Reuters 2015 г.).
Грустно констатировать, что за тот же период наша страна выпала из первой, а возможно, и второй десятки стран в области науки и научных технологий. В тот же список самых цитируемых ученых мира по Thompson Reuters в 2015 г. от России вошло всего три человека (в 2014 г. в этом списке было пять постоянно работающих в России ученых и еще четыре указали вторичную аффилиацию в России). Далеко впереди России стоят не только ведущие европейские страны, Япония и Китай с Индией, но и Саудовская Аравия (пока еще, скорее всего, за счет высокооплачиваемых профессоров-легионеров, но они готовят домашнюю молодую поросль). Даже в Иране, несмотря на продолжавшиеся десятилетия санкции, в 2 раза больше высокоцитируемых ученых – семь.
Стоит все же отметить, что некоторые действия, предпринятые в стране за последние годы, по замыслу были направлены на помощь и модернизацию науки. К их числу относятся создание Российского научного фонда, программа повышения конкурентоспособности российских университетов, привлечение ведущих ученых (мегагранты), попытка создания технологического университета мирового уровня («Сколтех»). Подобные программы с большим успехом ранее предпринимались во многих странах: Китае, Сингапуре, Южной Корее и даже Саудовской Аравии.
На этом фоне вдруг появляется проект концепции Стратегии развития конвергентных технологий, разработанный в НИЦ «Курчатовский институт» и энергично лоббируемый им в органах государственной власти. Одновременно зазвучали предложения о «консолидации», т. е. сосредоточении ученых и управления ими под одной крышей. Что же скрывается за термином «конвергентные технологии», за этим проектом и этими разговорами?
Термин «конвергентные технологии» не нов. Сам проект стратегии содержит ссылку на американских авторов Уильяма Бейнбриджа и Михаила С. Роко, которые применили этот термин еще в 2001 г. Существенно, что ни тот ни другой не являются активно работающими учеными, а скорее популяризаторами (или даже лоббистами) науки. Роко в начале 2000-х был активным пропагандистом нанотехнологий и сыграл определенную роль в организации кампании вокруг этой области, что в конечном счете привело к появлению в США национальной нанотехнологической инициативы. Специальностью Бейнбриджа является социология религии. Из-под его пера вышло множество книг для широкой аудитории с броскими названиям типа «Теория религии» или «Власть сатаны: дьявольский культ психотерапии». Как бы то ни было, идея Бейнбриджа и Роко предполагала объединение нано- , био-, инфо- и когнитивных технологий, приводящее к появлению новой конвергентной дисциплины – НБИК в терминах предлагаемой в России Стратегии развития конвергентных технологий.
То, что междисциплинарные исследования важны и новые открытия часто формируются на стыках наук, – общеизвестный факт. Современные ученые разных специальностей и школ научились сотрудничать, заниматься сотворчеством на стыке различных научных дисциплин. Более того, нередко ученые той или иной конкретной специальности на протяжении своей активной творческой жизни мигрируют из одной области в другие. Все вместе это создает условия для взаимного творческого «перекрестного» междисциплинарного оплодотворения.
Конечно, когда речь идет о конкретных проблемах, требующих разработки и создания определенного продукта в заданные сроки, мобилизация ученых, инженеров и производственников разного профессионального профиля и их работа под одной крышей может диктоваться жизнью. Так было с Манхэттенским проектом в США и работами по атомному проекту в СССР. Однако сегодня мы наблюдаем стремительное развитие различных форматов междисциплинарных исследований, которые не требуют «заточения» участников под одну крышу, пусть даже и знаменитого в прошлом Курчатовского института. Более того, такая единая крыша может оказаться вредной, так как к ней обычно прилагаются и «стены», разделяющие участников научного процесса. Ведь невозможно заранее предугадать, у какого ученого из области А возникнет идея, требующая сотрудничества с ученым из области Б. Если заранее выбрать 10 из 100 ученых из области А и 10 из 100 ученых из области Б, посадить под одну крышу и сказать: сотрудничайте, – то может возникнуть 100 (10 х 10) возможных вариантов сотрудничества вместо 10 000 (100 х 100). То есть при такой «консолидации» вероятность большого успеха уменьшается в 100 раз! В реальности же таких областей не две, а гораздо больше, так что и ущерб будет гораздо больше. Помимо этого, попадая под одну крышу, ученые начинают вариться в собственном соку, успокаиваться на достигнутом и неизбежно теряют свой креативный потенциал.
Как сегодня организуется наука в ведущих странах? С одной стороны, в таких странах сохраняется система мощных университетов, национальных лабораторий и других подобных учреждений, поддерживающих инфраструктуру для научной и образовательной деятельности. С другой стороны, одновременно создаются разнообразные и, как правило, не слишком большие междисциплинарные центры и проекты, объединяющие ученых вокруг новых перспективных направлений и обладающие значительной независимостью в распределении средств и ресурсов. Идея созданий таких центров и проектов как раз и заключается в преодолении барьеров не только между дисциплинами, но и между различными ведомствами, учреждениями, а в рамках университетов – факультетами и кафедрами. Такие центры называются иногда центрами превосходства (Centers of Excellence). Они всегда создаются на конечный срок (5–6 лет, в редких случаях до 10 лет), на основе конкурсного (грантового) финансирования, проведения независимой экспертизы и последующего ежегодного мониторинга независимыми экспертами. Их работа может быть продлена в случае целесообразности или прервана в случае неэффективности. Они практически никогда не создаются решением правительства, а спонсируются национальными научными фондами.
Что же касается конвергенции, для оценки современного состояния дел стоит обратиться к докладу «Конвергенция. Облегчая междисциплинарную интеграцию наук о живом, физических наук, инженерии и сверх того», который был подготовлен в 2014 г. авторитетной комиссией, созданной Национальным советом по исследованиям – NRC (National Research Council) под руководством выдающегося ученого, члена всех трех национальных академий США Джозефа ДеСимоне. В докладе делается упор на важность междисциплинарного сотрудничества и на то, что на нынешнем этапе развития науки взаимопроникновение дисциплин принципиально усиливается и приводит к ускорению открытий и инноваций. В качестве успешных примеров приводятся вполне конкретные междисциплинарные программы в разных областях – например, «Нанотехнология рака» или «Исследования мозга через продвижение инновационных нейротехнологий». Даются рекомендации по дальнейшей организации работы и сотрудничеству между различными агентствами, научными фондами, университетами и лабораториями, с тем чтобы облегчить взаимопроникновение научных областей. В качестве стратегии для достижения этой цели комиссия ДеСимоне предлагает самоорганизацию вокруг общих тем, проблем или сложных научных задач, создание междисциплинарных образовательных программ, рекрутирование научных сотрудников и профессоров в университеты для работы в междисциплинарных областях и координацию на национальном уровне для поддержки такой работы. Ни о какой НБИК как отдельной дисциплине, ни тем более о национальной программе с выделением значительного финансирования на некие «конвергентные технологии» и сосредоточении этих ресурсов в одних руках речи в этом докладе не идет.
Тем более непонятно стремление в России в невероятной спешке возгонять идею НБИК, которая была и до настоящего времени остается абсолютно умозрительной теорией (или даже фантазией) и за 15 лет после своего появления в США не завоевала ни поддержки выдающихся ученых, ни внимания правительства. Почему эта теория сегодня предлагается в качестве локомотива российской науки с выделением соответствующих значительных средств, которые от этой же науки предлагается отнять? Скептикам трудно избежать сравнения предлагаемого подхода с неким новым методом дележки ресурсов под крышей НИЦ «Курчатовский институт», нынешние руководители которого претендуют на то, что в России «принципиально расширили и обогатили американскую теорию» У. Бейнбриджа и М. С. Роко. Действительно, в Стратегии развития конвергентных технологий сообщается, что НБИК предложено дополнить и расширить за счет социогуманитарных наук, так что получается российская НБИКС. Никакой конкретики при этом не предлагается и ни одного примера успешного применения концепции конвергентных технологий в документе не приведено.
Прочтение стратегии оставляет очень странное впечатление. За исключением общих слов, там нет никакого научного содержания. Удивляет крайняя поверхностность и неряшливость авторов. Так, например, объяснение термина «нанотехнология» почти дословно взято из российской «Википедии» – «подход к конструированию материалов путем атомно-молекулярного конструирования». И хотя ничего зазорного в использовании «Википедии», по нашему мнению, нет, в данном случае это определение весьма неудачно и не отражает существа науки, так как нанотехнология – это в первую очередь наука и технология наноразмерных объектов. Казалось бы, документ, готовящийся для органов государственной власти и претендующий на статус президентской инициативы, должен готовиться более аккуратно. Этот документ не идет ни в какое сравнение с документами, готовившимися в свое время для советского правительства, или докладами по научным вопросам, публикуемыми в США.
Но в стратегии неоднократно подчеркивается, что концепция разрабатывается во исполнение поручений президента и правительства РФ, и предлагаются весьма кардинальные меры, включая утверждение специальной государственной программы и реструктуризацию действующих госпрограмм с выделением приблизительно 10% бюджетов для конвергентных технологий, образование отдельного госфонда развития конвергентных технологий, формирование внебюджетного фонда для их финансирования и т. д. Для реализации концепции конвергентных технологий должно быть привлечено огромное количество организаций от администрации президента и Совета безопасности до университетов и даже муниципалитетов. В числе исполнителей назван и Курчатовский институт.
Таким образом ради непрозрачных, малопонятных и научно не обоснованных задач предлагается в очередной раз переформатировать российскую науку. По нашему мнению, это ей ничего, кроме вреда, не принесет. Мы считаем, что для достижения успеха необходимо продолжить курс на модернизацию российской науки и развитие инновационной деятельности на конкурентной и прозрачной основе.
Авторы – заслуженный профессор и содиректор Института наномедицины Университета Северной Каролины, США, директор лаборатории «Химический дизайн бионаноматериалов» МГУ; академик, заслуженный почетный профессор Мэрилендского университета, в прошлом директор Института космических исследований АН СССР
Полную версию статьи читайте в журнале «Троицкий вариант – наука», № 196