ПАО «Транснефть» – неквалифицированный инвестор: такой вывод следует из обнародованного на прошлой неделе текста решения Арбитражного суда Москвы по иску компании к Сбербанку о признании недействительной сделки с деривативами. Но выводы могут быть и более общими, причем с большим разбросом – от паралича рынка производных финансовых инструментов (ПФИ) до качественной коррекции регулирования со стороны Центробанка.
Это зависит от решения следующей инстанции (Сбербанк обещал подать апелляцию), а также, вероятно, от неких непубличных причин.
Сделка между Сбербанком и «Транснефтью» была заключена в 2013 г. (условия менялись осенью 2014 г.), в декабре 2014-го из-за резкой девальвации рубля «Транснефть» потеряла почти 67 млрд руб., а в январе 2017-го решила оспорить это в суде. Суд решил, что Сбербанк не раскрыл «полно, достоверно и ясно» информацию об условиях предложенной «Транснефти» сделки, описав ее как «удешевление» расходов по обслуживанию рублевых облигаций, из-за чего у «Транснефти» сложилось неверное представление о степени ее рискованности. То есть суд признал компанию слабой стороной в сделке.
Удивительно, конечно, что одна из крупнейших российских компаний с опытом хеджирования валютных рисков, собственным штатом финансовых аналитиков и возможностью прибегнуть к внешней оценке предлагаемой сделки оказалась такой же неискушенной в вопросах валютных рисков, как и рядовой валютный ипотечник. Это не первое такое решение в практике российского арбитража: довод о финансовой наивности крупных компаний перед лицом банка может стать ходовым (известен кейс «Платинум недвижимость» против Банка Москвы).
Вслед за Сбербанком под удар могут попасть и другие банки, предлагавшие и предлагающие своим клиентам деривативы как инструмент хеджирования рисков, – угрозу признает и Центробанк. Желание компенсировать потери от обесценивания рубля может породить и другие схожие иски, «Сбербанк CIB» оценивает возможные потери российских банков в 1 трлн руб. В итоге это может спровоцировать коллапс на российском рынке деривативов, бизнес может предпочесть хеджировать риски у банков-нерезидентов.
Но для этого решение должно устоять в апелляции, а этого может и не случиться как раз из-за массового возмущения на рынке. Интересы банкиров неплохо представлены в парламенте, да и ЦБ уже показал свою тревогу. История «Транснефти» продемонстрировала проблемы регулирования рынка ПФИ. Закон не описывает формат исчерпывающего раскрытия клиентам информации о рисках операций со сложными финансовыми инструментами, на это указывает в тексте решения и московский арбитраж. Единого стандарта нет и в документах финансовых СРО.
Если исходить из некоей идеальной рыночной ситуации, решение суда странное, поскольку представление о деривативах в нем смутное. Москва может расстаться даже с воспоминаниями о мечтах о финансовом центре, а хеджирование стоит признать вредной американской заразой и внести в Уголовный кодекс.
Если же исходить из нашей византийско-рыночной ситуации, компромисс может быть теневым, как и отсутствие его может определяться скрытыми мотивами. Здесь все будет зависеть не от суда, а от грамотной подковерной работы, которую прогнозировать невозможно. Собственно, ведь и предмет спора относится к нерыночным событиям, вызвавшим резкую девальвацию в декабре 2014 г.