Когда статус врага – почти комплимент

Комплименты, случается, выглядят как оскорбление – и наоборот: оскорбительные по смыслу слова могут – с учетом контекста – служить чуть ли не положительной аттестацией. Это понимание, конечно, не снимает вопроса о неприемлемости формы высказывания, но дает возможность иначе его оценить.

На минувшей неделе, отвечая на вопрос главного редактора «Коммерсанта» о «критике Вашингтона и европейских столиц» отказа ЦИК зарегистрировать Алексея Навального кандидатом в президенты, Владимир Путин привычно высказался в том духе, что, мол, дело в законе, который никому не дозволено нарушать, и добавил: такая реакция Запада – это их «прокол», по сути, признание, что за спиной «того, кого вы упомянули», т. е. Навального, на самом деле стоят именно они, а не несогласные с политикой президента Путина сограждане. Иными словами, дело в том, что Навальный – это представительство наших внешних врагов, а не сугубо внутреннее ее порождение, т. е. враг внешний, а не внутренний.

Навальный отреагировал на вопрос очень жестко, а ответ, по сути, вообще проигнорировал. А между тем в характеристике Путина есть тот самый скрытый комплимент: только внешним врагам доверена честь нести реальную угрозу, внутренние-то давно побеждены.

Можно спорить о том, в какой конкретно степени пропаганда ответственна за устойчивость таких представлений о корнях всех отечественных бед. Но если сравнить список врагов, которых россияне назвали в декабре «Левада-центру», с частотой их упоминания в эфире федеральных телеканалов, то позиции во многом совпадут. На 1-м месте у респондентов соцопроса (их на этот раз просили самостоятельно называть врагов, а не выбирать из предложенного социологами списка) – США (68% от тех, кто в принципе считает, что у страны есть враги, – таких сейчас 66%, это меньше, чем в последние пять лет), с большим отрывом на 2-м месте – Украина (29%), потом в целом Запад и Евросоюз (14%), дальше Грузия и Прибалтика (10%), потом НАТО (6% – еще пять лет назад было 35%). Внутренние враги далеко позади и даже скромные 10% набирают только все вместе: условные олигархи (3%), оппозиционеры/пятая колонна (2%), по 1% или даже меньше у русофобов, либералов-западников, сионистов, коммунистов, демократов-реформаторов и проч. США, к агентам которых отнесен Путиным Навальный, – традиционно враг № 1, объясняет социолог «Левады» Денис Волков, и сквозь призму противостояния с США видятся и другие «враги» – та же Украина воспринимается лишь как часть глобального противостояния России и Штатов. Проблематика же внутреннего врага и проработана плохо, и работает куда хуже – времена, когда об оппозиции снимали фильмы для федеральных каналов, позади. Негативная коннотация осталась, но в глазах россиян реальной угрозы внутренние враги, как следует из комплексного анализа соцопросов, не представляют: это плохие люди, но не страшные. Связь их с Западом, о которой говорит Путин, для общества неочевидна: даже на волне протестов 2011–2012 гг. только каждый пятый считал, что на митинги люди вышли «за деньги» Запада. Внешний же враг, как бы гадко это ни звучало вообще и при очевидной оскорбительности такого лишения политической субъектности в частности, – это в лексике власти уже премьер-лига врагов. Welcome to the club.