Как спецслужбы стали престижными

Почти половина россиян хотели бы видеть своих детей чекистами
Там, где людям предлагают выбрать уважаемые профессии из списка, популярность службы меньше, но рост престижа погон также налицо / Евгений Разумный / Ведомости

Ключевая роль спецслужб (в первую очередь, надо думать, ФСБ) в негласной иерархии правоохранительных структур и их бурная пиар-активность на фоне ухудшения отношений с Западом повысила престиж профессии чекиста – и не только в настоящем, но и в будущем: почти половина россиян хотели бы, чтобы их дети и внуки служили в органах.

Рост популярности спецслужб за период, практически совпадающий со временем пребывания Владимира Путина у власти, зафиксировал опрос ФОМа. В 2001 г. доля положительно и отрицательно оценивающих работу спецслужб была примерно равной: 35 и 34% соответственно, а в январе 2018 г. доля оценивших их деятельность положительно выросла почти вдвое – до 66%, а отрицательно – снизилась втрое до 12%. За это же время доля россиян, считающих службу в ФСБ привлекательной, выросла с 42 до 69% (среди молодежи до 30 лет – с 42 до 76%), а тех, кто считает ее непрестижной, стало, напротив, значительно меньше – 34 и 11% (среди молодежи – 45 и 15%). В глазах почти половины (45%) россиян служба в органах безопасности – хорошая перспектива для молодежи: столько опрошенных хотели бы, чтобы их дети и внуки стали чекистами (в 2001 г. таких было 29%).

Там, где людям дают разные варианты ответа о наиболее уважаемых профессиях и предпочтительных специальностях для детей, популярность службы в органах и в армии уступает медицинским и юридическим специальностям, но рост их престижа также налицо. По данным ВЦИОМа, в 2005 г. 14% назвали наиболее желательной для детей и внуков профессию финансиста и экономиста, 13% – юриста, 12% – врача, военнослужащего (в это понятие в опросе были включены и сотрудники спецслужб) – всего 4%. К 2017 г. на 1-е место вышла профессия врача (35%), на второе – военнослужащего (13%), юристы и экономисты набрали 11 и 9%.

Рост престижа спецслужб обусловлен усилившейся конфронтацией с Западом: сформированный прежде всего телевизором синдром осажденной крепости создает в умах необходимость отражать происки враждебных сил, отмечает заведующий отделом ФОМа Григорий Кертман. Информация о совершенных и предотвращенных терактах в России и за рубежом подтверждает смысл существования спецслужб для граждан, опасность их вмешательства в повседневную частную жизнь отходит в массовом восприятии на второй план, считает Кертман. Наконец, выпущенные в последние годы героические сериалы о чекистах ослабили негатив от репрессий советского времени. То, что в России по-прежнему происходят теракты, быстро забывается, а о несоответствии данных о количестве пойманных террористов и числе осужденных за терроризм задумываются немногие. Кроме того, на умонастроения россиян повлияла и личность Владимира Путина и многих его соратников – выходцев из спецслужб: в глазах многих это эффективный социальный лифт.

Громкие дела губернаторов, экс-министра Алексея Улюкаева, высокопоставленных сотрудников МВД и СКР убедили россиян, что ФСБ победила соперников в негласной схватке спецслужб и заняла высшую позицию в их иерархии. Она стала всеобщим контролером – и правоохранительных структур, и госаппарата, полагает политолог Николай Петров. Люди видят, что именно чекисты, а не бизнесмены или чиновники – настоящие хозяева положения в стране и хотят такого же жизненного успеха для близких. Это вдвойне прагматичный выбор: в декабре 2014 г., по данным ВЦИОМа, 62% тех, кто хотел для детей карьеры чекиста, назвали такую работу престижной, а 46% – высокооплачиваемой.