Русский след в деле Моралеса

Многие россияне, выросшие на гэдээровских вестернах с Гойко Митичем, прекрасно знают, что такое настоящий индеец и как он должен действовать в случае покушения бледнолицых на его исконные права. Он, понятное дело, просто обязан схватить свой верный томагавк, вскочить на быстрого коня и помчаться безжалостно крошить врагов, трусливо прикрывающихся звездно-полосатым флагом.

В этом смысле Эво Моралес, первый представитель коренного населения Боливии на посту ее президента, конечно, повел себя совсем не как настоящий индеец. Томагавку он предпочел ручку, которой подписал заявление об отставке, коню – уютный бизнес-джет, взявший курс на Мексику, а о коварных американцах, организовавших госпереворот, заговорил лишь после того, как оказался в безопасности.

Но отвечать за безвременный уход дружественного президента, отработавшего три срока и только что избравшегося на четвертый, несомненно, должны и российские компетентные органы. В конце концов, не так уж много у России в мире верных союзников, чтобы вот так вот ими разбрасываться.

Где, к примеру, были наши дипломаты? Предупреждали ли начальство о росте числа боливийцев, поддавшихся империалистической пропаганде? И почему после первого грозного заявления о «срежиссированном госперевороте» МИД вдруг поменял позицию и устами замминистра Сергея Рябкова признал и. о. президента Жанин Аньес, утвержденную парламентом, по словам самого же Рябкова, в отсутствие кворума?

А что делали наши доблестные разведчики? Куда подевались неуловимые Штирлицы, способные в одиночку сорвать любой вражеский план? И почему возле боливийских генералов в нужный момент не оказалось наших военных советников? Может, тогда бы эти генералы не стали призывать президента уйти ради «умиротворения и поддержания стабильности», а нашли бы для этого более эффективные способы – вроде тех, что практикует исправно прислушивающийся к правильным российским советам президент Венесуэлы?

И что же, наконец, делала в Боливии делегация Центризбиркома России, побывавшая там аккурат во время выборов президента – 20 октября? Нет, поначалу-то местный избирком действовал в лучших российских традициях: когда отрыв Моралеса от ближайшего конкурента снизился до критических значений, публикация результатов неожиданно прекратилась, а когда возобновилась – президент был уже вне досягаемости. Но почему же после этого бюллетени не утонули в канализации, не сгорели в огне либо на худой конец не были съедены крысами – или кто там еще водится в южноамериканских избиркомах? Ведь тогда даже самые дотошные международные наблюдатели уже не смогли бы их пересчитать, обнаружить нарушения и рекомендовать провести новые, более честные выборы.