Как отдать деньги себе

А почему бы и нет, подумал Исак Абрамович и переписал завещание на себя. Примерно так же, как герой этого анекдота, поступил и Минфин, решая, что делать с резервами фонда национального благосостояния. Министерство придумало такие правила вложения средств фонда, что почти никто не сможет ими воспользоваться.

Нет ничего страшнее для российских властей, чем много денег. Придумав новое бюджетное правило в 2017 г., чиновники были уверены, что у них впереди много времени, чтобы решить, как распорядиться накопленным с наибольшей пользой, ну или хотя бы с наименьшим вредом. Начать вкладывать средства ФНБ можно, когда его ликвидная часть превысит 7% ВВП. Но накопить ее удалось меньше чем за два года и распаковать резервы можно будет уже в следующем году. Очередь из потенциальных инвесторов за деньгами уже выстроилась.

Решая, как распорядиться резервами, Минфин оказался перед выбором: вкладывать средства ФНБ за рубежом, как это делают многие нефтяные страны, или внутри страны. И в итоге предпочел компромисс – ввести лимит на вложения ФНБ внутри страны (1 трлн руб. за три года) и жесткие требования к проектам, претендующим на деньги. Под условия, которые предлагает Минфин – ограниченная доля ФНБ в проекте (20%), минимум собственных вложений инвестора (20%), минимальная доходность ФНБ (на уровне доходности ОФЗ), – попадают крупнейшие и высокорентабельные проекты. Такая помощь от государства нужна разве только для того, чтобы дешевле занять оставшуюся часть денег на рынке.

Чиновники не впервые сталкиваются с проблемой, как потратить накопленное. В 2019 г. они не успеют израсходовать рекордный 1 трлн руб., заложенный в федеральном бюджете. Цена этих денег – повышение НДС в прошлом году для финансирования национальных проектов президента Владимира Путина.

Минфин иллюзий по поводу расходов бюджетных средств давно не питает. Для экономики лучше, чтобы накопления хранились на счетах в казначействе, а не тратились на проекты с мощным административным ресурсом, но с сомнительным эффектом. Увеличение же госинвестиций может привести не к росту экономики, а к ускорению инфляции, ставок ЦБ и банков и, соответственно, к снижению доступа частного сектора к ресурсам. И, распаковывая ФНБ, Минфин решает свои задачи: обеспечить доходность накопленного и создать условия для привлечения частных инвестиций (за счет высокой доли обязательных собственных средств инвестора в проекте).

Деньги ФНБ, конечно, могут помочь привлечь частные инвестиции, если государство будет входить в проект как гарант его надежности и получая рыночную доходность. Но бизнесу нужно не финансовое плечо, подставленное чиновниками, а развитие конкуренции, либерализация уголовного законодательства, гарантия неприкосновенности частной собственности и личной безопасности. Чиновники пока такие проблемы решать или не готовы, или попросту не способны. И пока в стране ничего не меняется, лучше придерживаться завета Бернарда Шоу: «Нам приходится выбирать между доверием к стабильности золота и доверием к честности и интеллекту членов правительства. При всем уважении к указанным джентльменам я советую вам, пока существует капиталистическая система, предпочесть золото». Будь я инвестором, я бы последовала завету Шоу – и не потому, что я женщина и люблю золото, а потому, что, будучи журналистом, хорошо знаю, как работают российские чиновники.