Демократия и секьюритизация

9 декабря откроется первый в истории саммит за демократию, на который приглашены более 100 стран и территорий. Из-за пандемии он пройдет в формате онлайн. Идея организовать такое мероприятие принадлежит Джозефу Байдену. Он предложил это, еще будучи кандидатом в президенты США – в марте 2020 г. Примечателен (хотя и ожидаем) список желаемых и отвергнутых участников. На форум не позвали Китай и Россию. Зато приглашен Тайвань, который Пекин рассматривает в качестве своей провинции.

Исследование журнала The Economist показало, что 2020 год стал худшим для демократии за всю историю. Пространство для нее явно сужается – ввиду глобальной пандемии, на фоне роста популизма, в результате углубляющихся противоречий внутри крупнейших демократических обществ. И мы наблюдаем, как из политической системы демократию пытаются превратить в некий альянс на глобальной сцене.

Саммит за демократию является попыткой секьюритизации ввиду усиливающегося противостояния на мировой арене, где надвигается борьба гигантов – США и Китая. Теория секьюритизации – это продукт Копенгагенской школы международных отношений, которая делает особый акцент на социальных конструктах. Поэтому теория секьюритизации продвигает мысль, что объектом политики могут быть не только национальные государства или идеологизированные альянсы, но и социальный порядок. То есть демократия, как внутри, так и снаружи, является объектом международных отношений. Можно пойти еще дальше и ввиду социального характера демократии и ее колоссальной ресурсной базы назвать данное явление неким актором мировой политики. Ведь мир – это социальный конструкт. Если сто раз сказать, что участник саммита Косово – демократия, то с точки зрения конструктивизма оно таковым станет. Не по сути, а в восприятии международного сообщества, что, с точки зрения данной школы, куда важнее.

Особая роль в секьюритизации отводится речевым практикам в определении угрозы и противника. Чтобы обезопасить себя, нужно во всеуслышание назвать противника – секьюритизировать его.

Копенгагенская школа предполагает безопасность как речевой акт. В этом контексте саммит демократий имеет определенный эвристический потенциал, причем как для участников, так и для его антагонистов. «Среди нас есть такие товарищи, которые нам вовсе не товарищи», – говорилось в фильме «Карнавальная ночь». Что-то похожее наверняка будет произнесено на саммите. И жить многим станет легче, потому что будет внесена ясность. В этих целях собравшиеся референты секьюритизации должны применить определенную риторику и семиотическую форму, объявив угрозы. И чтобы процесс был успешным, аудитория должна согласиться с данной практикой. Но и одного согласия недостаточно. Далее нужны действия – конкретные акции против интересов государственных акторов. Только тогда секьюритизация может считаться завершенной, а в противном случае это лишь секьюритизирующее движение. Здесь у авторов саммита могут быть проблемы.

Если социальный строй – объект политики, то, следовательно, форум обращен к электорату демократий. Грубо говоря, стратегии – для политического класса, элиты, а саммит – для широкой общественности. Фактически это в логике постструктурного реализма, когда прежняя четкая, понятная и «солдатская» структура международных отношений, где государства борются друг с другом в логике Томаса Гоббса, отмирает. Согласно Барри Бузану, угрозами третьего уровня являются те, которые представляют опасность для мировой системы. То есть по этой логике автократии – угроза нынешней системе международных отношений, а демократии – ядро и консенсус этой системы. Борьба становится глобальнее – между демократиями (международным сообществом) и автократиями, а это наднациональное противостояние.

Согласно данной школе, секьюритизация важнее силы. Это не противоречит реальности, в которой существуют слабые с военной точки зрения страны, но при этом они находятся в безопасности. А есть государства серьезно военизированные, но живущие перед перманентной угрозой.

При всей театральности недооценивать предстоящее событие не стоит. У Запада сохраняется реакция на процессы усиления незападных обществ и полюсов. Эксперименты и практики последнего года показывают, что Запад не растратил ни интеллектуального, ни иного потенциала. Не видеть этого – значит упрощать исследовательскую проблему. Демократия как политическая система при всех ее недостатках и отклонениях по-прежнему наиболее функциональная форма существования. В качестве доказательства достаточно взглянуть на наиболее богатые и развитые страны мира, соотнести их с формой политического устройства.

Но уже другой вопрос, когда политической системе придают несвойственные ей функции и задачи. Демократия ни в Древней Греции, ни Риме не была задумана и не применялась как полюс, альянс или фактор идентичности. В конце концов, демократия лишь метод управления государством и обществом.