Зачем нечестным выборам честные наблюдатели

Задача наблюдателей – не победа тех или иных сил, а контроль за соблюдением чистоты процедуры
Когда рано или поздно настоящая политика вернется, у российского общества уже будет провернный инструмент контроля за политической борьбой

Если кого-то после 18 марта можно поздравить с успехом, то это движение российских наблюдателей. Лучшим доказательством его успешности служит тот факт, что наблюдатели были одинаково востребованы в минувшее воскресенье и командами, поддерживающими своих кандидатов, и командами, которые призывали к активному бойкоту. И те, кто участвовал в выборах, и те, кто отказывался их таковыми признавать, одинаково нуждались в независимых контролерах для фиксации происходящего.

Движение наблюдателей оформилось на думских выборах 2011 г., когда сотни людей, в основном молодых, до того не интересовавшихся политикой, пришли на избирательные участки, чтобы стать свидетелями массовых открытых фальсификаций. Многие и сейчас считают, что именно они, наблюдатели, стали главной движущей силой первого за много лет массового протеста в декабре 2011 г. на Болотной площади в начале протестной зимы 2011–2012 гг.

Затем были десанты наблюдателей в регионы – воодушевляющий в Ярославль, где при активном гражданском контроле во втором туре выборов мэра победил считавшийся оппозиционным кандидат Евгений Урлашов, и слегка разочаровывающие в Омск, Красноярск, Яхрому, где наблюдатели фиксировали низкую явку и ожидаемый высокий результат партии власти на неконкурентных выборах при относительно честном подсчете бюллетеней. Именно тогда и возник вопрос, которым мучаются многие и сегодня: в чем смысл тотального контроля за процедурой голосования, если института честных выборов не существует? Зачем правильно считать бюллетени в урнах, если независимых кандидатов к этому моменту, как правило, в списках уже нет, ведь их отсеяли на более ранних стадиях? И не являются ли наблюдатели в таком случае невольными помощниками в легитимизации использующих административный ресурс инкумбентов?

Однако все эти вопросы отпадут, если признать, что задачей наблюдателей – вопреки уверенности властей, которые объявляют их иностранными агентами, – никогда не была победа тех или иных конкретных сил на выборах. И если задача политиков – взять власть и ею управлять, то дело гражданского общества – заставить любую власть работать по правилам. В конкретном случае речь идет о принуждении ее к прозрачности процедуры голосования через инструменты систематического общественного контроля. И в этом движение наблюдателей добилось немалых успехов. Еще семь лет назад в Москве за несколько минут до открытия участков в урнах находили пачки аккуратно сложенных бюллетеней, а председатели участковых комиссий выпрыгивали в окно с протоколами. Сегодня фальсифицировать стало сложнее, затратнее, рискованнее. Конечно, нарушения есть до сих пор (в некоторых регионах они огромные), но если раньше об этом можно было говорить только гипотетически, то сегодня у большинства вбросов, как правило, есть свидетели.

Уже через год после Болотной сотни человек в нескольких городах, в том числе в Москве, стали членами избирательных комиссий с правом решающего голоса, получив больше прав в организации и контроле процедуры голосования. Стихийное движение снизу по предотвращению фальсификаций превратилось в институт контроля за голосованием. К марту 2018 г. в движение влились новые молодые люди – они получили свой первый опыт и готовы его дальше применять.

В том, что в сегодняшней России уничтожена публичная политика, нет вины наблюдателей. Но когда рано или поздно настоящая политика вернется, у российского общества уже будет проверенный инструмент контроля за политической борьбой.

Автор — журналист