Есть ли логика в уголовных делах за репосты

Уголовные дела за картинки и записи в социальных сетях, о которых в последние летние недели слышно из каждого утюга, не поддаются никакому рациональному осмыслению: невозможно понять, что надо делать и чего делать не надо, чтобы быть в безопасности.

Эта особенность точечных репрессий в современной России мало понятна или вообще не понятна на Западе, как и многие другие особенности гибридного авторитаризма. Она вырастает из нашей правовой культуры, точнее, из ее отсутствия.

Что такое репрессии в классическом западном понимании? Это сталинский ГУЛАГ, это концлагеря, колючая проволока, застенки, расстрелы, жуткие тюрьмы, на худой конец – конвейер увольнений, преследований и уголовных дел. Но общая логика происходящего при этом все равно базируется на верховенстве права. Просто в этот период действуют «плохие», «неправильные» законы: как, например, законы «Джимми Кроу» в южных штатах США до 1960-х. То, что «плохие» законы могут исполняться или вдруг не исполняться, среднему американцу представить сложно. Зачем, дескать, тогда такой закон?

Даже условный кафкианский ужас в «Процессе», романе о бредовом судебном разбирательстве дела 30-летнего Йозефа К., куда более логичен, чем обычный судебный произвол в любом областном центре России, потому как дело происходит в матрице романского права.

В России же все всё понимают: за закон об оскорблении чувств верующих не будут сажать всех, кто пошутил что-то про православных священников, и за картинку с Гитлером тоже не всем дадут пять лет реального срока. Но могут дать любому, у любого что-нибудь найдут, что под определенным углом может быть расценено как экстремизм. Это как если всем вдруг приставили по пистолету к виску и вроде не стреляют, но все равно, согласитесь, неприятно.

В ощущении этого виртуального револьвера со взведенным курком уже можно найти какую-то логику. Держать народ в страхе, да еще и малой кровью. Достаточно пары десятков или сотен таких дел, и миллионы пользователей интернета будут в следующий раз включать самоцензуру и лишний раз думать, репостнуть ли смешную «политическую» картинку во «В контакте».

Но, возможно, логика еще проще и перед нами типичная многоходовая комбинация, которыми славится уже много лет российская власть. В самом начале колонки я обратил внимание на то, что в последние недели именно из каждого утюга стали рассказывать и обсуждать все новые и новые уголовные дела за лайки, мемы и репосты. До этого такие дела возникали раз в несколько месяцев и заканчивались, как правило, условными сроками. У среднего обывателя должно было возникнуть (и возникло) ощущение, что заработал репрессивный мини-конвейер. Не новый тридцать седьмой, конечно, но что-то тревожное и неприятное. И главное – непонятное и нелогичное.

Но зачем власти самой создавать себе столь неприятный имидж? Ответ очень прост – и звучит он так: «Совет при президенте по правам человека обратится в Общероссийский народный фронт и Генпрокуратуру с целью изменения статей Уголовного кодекса, которыми руководствуются при возбуждении уголовных дел за публикации и репосты в социальных сетях». Об этом стало известно днем в среду, а вечером того же дня – что Минкомсвязи в лице замглавы ведомства Алексея Волина поддержало законопроект о частичной декриминализации наказания за экстремистские посты и репосты в интернете. Все это комбинация, чтобы создать либерализацию на ровном месте. Сами закрутили гайки, сами их настолько же открутили. Всем спасибо, все свободны.