Этическая война Facebook и Twitter

Вы могли и не заметить, но в последние две-три недели разгорелась самая настоящая война между российскими сегментами Facebook и Twitter. Не между всеми миллионами пользователей, конечно, а между весьма узкими группами тех, кого принято сейчас называть инфлюенсерами, т. е. нишевыми лидерами общественного мнения.

Война эта шла с переменным успехом, оба сообщества устраивали импровизированные набеги на территорию противника, иронизировали, читали друг другу мораль, делали далеко идущие выводы и проч. Решающая баталия произошла между Григорием Пророковым, лайфстайл-журналистом, и Яковом Охонько, сотрудником Высшей школы экономики (ВШЭ) и ответственным секретарем научного журнала «Логос». Пророков, представлявший армию Facebook, нанес первый удар: он опубликовал подборку твитов Охонько о себе (весьма критических, надо сказать) и обвинил его в кибербуллинге, т. е. в последовательной травле в сети.

В итоге пользователи Facebook принялись удалять Охонько из друзей, дошло даже до того, что от руководства ВШЭ потребовали уволить его из вуза. Комьюнити Twitter парировало парадом едкого остроумия на протяжении почти что недели. На этом и разошлись: очевидных победителей в этой схватке выявлено не было.

Казалось бы, почему широкой публике вообще может быть интересна эта крайне нишевая, даже узкотусовочная история? Дело в том, что за войной Facebook и Twitter в России вновь всплыли общие разговоры о новой этике, причем этике не только интернет-пространства.

В России и политика, и культура всегда были больше про этику, чем про что-то низменное и конкретное: от «Что делать?» Чернышевского до лозунга митингов 2011 г. «За честные выборы». Акцент в последнем случае, конечно, на слове «честные». В современных условиях, когда разговоры о политике в России скорее бессмысленны, поскольку дискутирующие едва ли могут на нее повлиять, остается, как это уже много раз бывало в истории нашей страны, говорить больше о морали и этике. Причем не о базовых принципах вроде «не врать и не воровать» и «не надо убивать людей» – это в теории вроде как всем понятно, но с этим тоже в реальности большие проблемы, – а именно о новой, даже новомодной этике.

Отсюда и возникают такие порой даже комичные со стороны дискуссии о газлайтинге и кибербуллинге на фоне сообщений о пытках в тюрьмах или миллиардных хищениях. Осуждать пытки и коррупцию вроде как-то банально, а хочется, с одной стороны, идти в ногу с западными интеллектуалами, с другой – хотя бы через изживание постсоветской этики и создание новой строить образ России будущего.

Кейс Пророкова – Охонько в частности и войну русскоязычных пользователей Facebook и Twitter вообще только на первый взгляд можно соотнести с аналогичными дискуссиями в Западной Европе и Северной Америке. Формально – да, это клинч между абсолютной свободой слова и свободой вообще и созданием сейфспейсов (безопасных пространств), о которых так много говорят леволиберальные философы на Западе. Но в российских условиях это прежде всего дискуссия о том, как соотносятся чувства и наказание за оскорбление этих чувств.

И это не праздный разговор. За последние годы в России появились и наказание за оскорбление чувств верующих, и запрет на фальсификацию истории. Несколько раз через псевдообщественные механизмы сверху демонстрировались святыни, попрание которых будет жестко караться. А сейчас к этому собираются добавить и наказание за оскорбление государства.

Так что дискуссия эта – в общем, как и все прочие такого рода сейчас, – идет не о столкновении киберправил Facebook или Twitter, нет, а – глобально – о том, какое будущее нас ждет в послепутинской России. Россия Пророкова – это Россия оскорбленных верующих, казаков с нагайками и сенатора Клишаса. Россия Охонько – это Россия, пережившая свои комплексы и научившаяся самоиронии, хотя бы немного.-

Автор — диджитал-директор RTVI