Чем российские споры об этике отличаются от западных
Там все прочие вопросы уже решили, а у нас ни на что другое нельзя повлиять
Как только в России снова появится реальная политика, все дискуссии о газлайтинге и гендерах испарятся – к сожалению или к счастью
В нескольких последних заметных скандалах, связанных с корпоративными брендами в России (феминистическая реклама Reebok и, напротив, фетшейминг в рекламе «Тануки»), интересно даже не само содержание общественной дискуссии, а сам факт, что обе истории стали крупными медийными сюжетами в федеральной новостной повестке дня.
Еще пару лет назад эта полемика не покинула бы пределов социальных сетей, теперь же появились десятки, даже сотни новостей, интервью, колонок и т. д. Значит, произошло что-то в сознании редакторов, сидящих в ньюсрумах, что теперь они приняли решение рассказывать об этом своей аудитории. Что же?
Может показаться, что общественная дискуссия в России, по меньшей мере в Москве, просто догнала глобальный контекст и вошла в него. На Западе #metoo и скандалы c блекфейсом у дизайнеров одежды и обуви – и вот теперь и у нас (наконец-то?) что-то подобное. Но на деле это сходство лишь поверхностное и кажущееся, а различие – принципиальное. Если коротко и упрощенно, то на Западе этикой занимаются, потому что все остальные вопросы более-менее решили, а в России этикой занимаются, потому что на все прочие вопросы повлиять в момент ну никак невозможно.
В случае с Россией надо еще различать механизм формирования такого новостного сюжета об этике и подлинные причины этого процесса. Сам по себе этот механизм давно и хорошо известен – это частный случай эффекта эхо-камеры (echo chamber effect), когда человеку кажется, что если вокруг него что-то обсуждают, то, значит, это обсуждают все.
На Западе медиааналитики много обсуждают последствия этого эффекта для информационных пузырей в социальных сетях. В России же специфика его такова, что в радикально москвоцентричной медийной картине несколько сотен столичных журналистов по обе стороны идеологических баррикад находятся в общей эхо-камере и легко и быстро создают любые сюжеты: от очереди на выставку Серова в Третьяковке до рэп-батлов.
Но нынешние конструирования новостных сюжетов о корпоративной этике и об этике вообще не просто еще один частный пример этой эхо-камеры в действии. Вместе с тем это и не просто копирование – не просто «провинциальная шляпка», как говорил Лев Толстой, – западных практик. Это отражение того кризиса, в котором находится общественная дискуссия в современной России.
Если на Западе к обсуждению сложных этических норм подошли органично и поэтапно после того, как были решены последовательно все основные потребительские и политические вопросы, то в России к ним подошли от неизбежности. Вот уже много лет любое обсуждение вопросов – политических ли, экономических, социальных – в России публичными интеллектуалами, журналистами и политиками, по сути, не имеет смысла, поскольку оно никак не влияет на реальное принятие решений. От выученной беспомощности, как это много раз было в истории нашей страны, в пространстве общественной дискуссии остаются только вопросы морали и этики.
Отсюда и тот самый феномен склок – назовем их тут так для благозвучия – между журналистами и общественными деятелями. Этот феномен развился и институциализировался. Теперь он выходит за пределы цеховых дискуссий, теперь его предлагают обществу как новостные сюжеты. Но это не просто телега впереди лошади – это телега без лошади. Как только в России снова появится реальная политика, все дискуссии о газлайтинге и гендерах испарятся – к сожалению или к счастью. Мы к ним вернемся, но позже.
А пока мы всего этого ждем, нам только и остается спорить об этике. Почти как на Западе, но совсем не так.
Автор – диджитал-директор RTVI