Деньги и дороги

Визит премьер-министра Михаила Мишустина в Китай стал главным событием прошедшей недели. Премьер собрал десант, небывалый по размерам в истории отношений двух стран: члены правительства РФ (все вице-премьеры кроме Белоусова и Голиковой, основные отраслевые министры) и главы регионов (Москва, Татарстан, Нижний Новгород, Мурманская область, республики Коми, Тыва, Астраханская область, Свердловская область и др.), руководители крупнейших госбанков и госкорпораций. Все это напоминало смотр войск: разведку боем, сборку команды на новом, китайском треке. Возможно, больше будет только делегация президента России, который планирует посетить форум «Один пояс – один путь» в КНР в октябре этого года.

Визит премьера носил в том числе и символический характер. Это прямое исполнение пожеланий президента России и председателя КНР наладить связи с командой нового китайского премьера Ли Цяна. Комплекс реакций был предпринят в короткие сроки после переговоров Си Цзиньпина и Владимира Путина в Москве – хотя ранее предполагалось, что Мишустин поедет в Китай только в сентябре. Визит «собирался» в авральном режиме, фактически с конца марта, сразу после встречи Путина и Си.

Никаких немедленных тактических результатов от нынешнего визита не ожидалось, только дать старт масштабному сотрудничеству. Премьер Мишустин, по сути, обозначил Китай как один из своих основных приоритетов в работе на долгосрочной основе. Тем не менее по итогам визита можно судить о некоторых магистральных направлениях этой работы, помимо энергетического сотрудничества.

Первое – это финансовый трек. Использование китайской финансовой инфраструктуры, которая раньше фактически была закрыта для России в связи с давлением американского лобби, – возможно, ключевое направление из стоявших перед визитом практических задач. Об этом свидетельствует присутствие в составе делегации руководства трех крупнейших финансовых организаций России – ВТБ, «Сбера» и ВЭБа. Сторонам есть что обсудить. Доля использования юаня в общем объеме внешней торговли самого Китая на начало 2023 г. лишь немногим превышала 10%. С этим связаны в том числе и парадоксальные отказы китайских предприятий от работы с собственной же валютой, когда к ним обращаются российские предприятия. Тем не менее в начале года минфин КНР выпустил распоряжение о форсированной юанизации внешней торговли, что предполагает решение вышеназванной проблемы.

Не исключено также, что пойдет речь об инвестиционных кредитных линиях в юанях для российско-китайских проектов. Делегация Си Цзиньпина в марте этого года составляла около 600 человек; по неофициальной информации, входившие в нее представители госкорпораций имели задачей, в том числе, составить карту объектов сотрудничества, которые нуждаются во вливаниях. На полях саммита даже обсуждался их объем – около 1 трлн юаней, или около $140 млрд. Правда, никакой информации об этом дополнительно с тех пор не поступало.

О масштабности именно финансовой части нынешних переговоров можно судить по фигуре переговорщика с китайской стороны. На российско-китайском бизнес-форуме в Шанхае Мишустина встречал финансовый вице-премьер Хэ Лифэн. Хэ – член группы Си Цзиньпина, который в условиях реформы китайского центрального банка сосредоточил в своих руках «контрольный пакет» финансовой власти. Перед Хэ, выражаясь тонким языком китайской дипломатии, не ставилось задач потакать интересам США в монетарной сфере.

Второй крупный трек – это расширение транспортной связности России и Китая. Несмотря на огромную сухопутную границу, Россию и Китай связывает только одна Транссибирская магистраль, построенная Александром II. Заторы на автодорожных и железнодорожных КПП стали обыденностью, порты Дальнего Востока перегружены китайскими товарами. И, скорее всего, в связи с резким изменением направления движения торгового трафика это долгосрочная проблема.

До сих пор большинство товаров из России в Китай и наоборот перевозится морем. Очевидно, что в случае блокады Тайваня и, следовательно, морских путей на сухопутную инфраструктуру ляжет еще большая нагрузка. Ранее китайские проекты в области транспортной инфраструктуры откровенно буксовали, но сейчас все должно поменяться, и не исключено появление китайских инвесторов в крупных транспортных проектах России. Мишустин в Шанхае указывал, что правительство заинтересовано в развитии международного коридора «Россия» в восточном направлении с выходами в КНР, в том числе через Казахстан и Монголию, – это нужно для обеспечения бесшовной логистики от Санкт-Петербурга до Владивостока и увеличения товарооборота. Премьер также говорил о расширении воздушного сообщения между двумя странами и более активном использовании потенциала Северного морского пути как наиболее короткого маршрута из Азии в Европу.

С самого начала работы премьера страна столкнулась с острыми вызовами пандемии и СВО, поэтому на треке публичных внешних связей правительство сейчас лишь начинается осваиваться. Источники утверждают, что председатель правительства и его подчиненные следят за китайской повесткой и относятся к самому Китаю не без уважения. Но до нынешнего визита все же с трудом можно было сказать, что развитие китайского направления входило в основные приоритеты работы кабинета министров. Конечно, на это влияла и закрытость КНР в ходе пандемии, отмененная лишь недавно.

Тем не менее взрывной характер развития китайско-российской торговли (рост вдвое за три года) и доминирование юаня на российском валютном рынке, а также очевидное смещение геополитических ориентиров требуют от правительства новых подходов и новой командной игры – уже с учетом китайского вектора долгосрочных интересов страны.