«Совершенно невероятное событие»: смертельный брак

Новый спектакль художественного руководителя Мастерской Петра Фоменко Евгения Каменьковича – подарок ценителям живой классики. В его основу легла комедия Николая Гоголя про нерешительного Подколесина, пытающегося жениться усилиями шустрой свахи и ушлого друга. Интересно, что режиссер, умеющий расправляться с трудной и редко инсценируемой прозой, взялся за школьную программу. В основе предыдущей премьеры Каменьковича – спектакля «Двадцать третий» – был роман Ремарка «Черный обелиск», чуть ранее он поставил «Чающие движения воды» по «Соборянам» Лескова и «Доктор Живаго» по одноименному роману Пастернака.

Но «Женитьба» не так проста, как кажется. Закономерно, что в ней режиссер не стал просто иллюстрировать известный сюжет. Он сделал акцент на абсурдности происходящего, на его инфернальной сути. И гоголевская дилемма «жениться или не жениться» приобрела вселенский масштаб, буквально превратившись в «быть или не быть». Странная природа гоголевской комедии здесь важнее ее внешнего обывательского сюжета. Чтобы это подчеркнуть, Каменькович неожиданно решает вопрос места действия. Все происходит в фотоателье, которое принадлежит потенциальной невесте Подколесина – Агафье Тихоновне. Эта деталь выдуманная, но объяснимая – гоголевский шедевр возник одновременно с первым петербургским фотоателье, где делали дагеротипные портреты.

В первом акте женихи без конца позируют и фотографируются. Во втором их изображениями в огромную величину заставлена вся сцена. С этим мистическим портфолио и «работает» Агафья, пытаясь сделать выбор. В ее хорошенькой головке все эти Яичницы и Анучкины, Подколесины и Жевакины – люди не совсем настоящие, зато идеальные. Вживую она видела их не больше минуты, но с дагеротипами разговаривает по полчаса. Жутковатые ощущения возникают мгновенно, Гоголь был бы доволен.

Подколесин в этом спектакле один-единственный чувствует неестественность ситуации, какую-то подспудную «чертовщину». Он фотографироваться не хочет, но делает это в итоге, закрыв лицо руками. Его финальный побег в окно – это буквально побег в жизнь от инфернальной невесты. Рама, в которую он сиганул, замечательно белеет в темноте сцены, как бы повисая в воздухе – в безвременье и в нигде. Агафья (Ольга Бодрова, дочь Сергея Бодрова, актриса Мастерской Фоменко, исполнительница роли Лары в «Докторе Живаго»), к слову, и правда иногда нет-нет, а становится похожей на Панночку – распущенные волосы, белое исподнее, затуманенный одной-единственной идеей взгляд. На свадьбе, которая происходит с Подколесиным в ее воображении, все носят венки. Венчальные или погребальные, до конца не ясно, но намек замечателен, ведь венок издавна символ перехода из одной жизни в другую.

Актерские работы в этом спектакле одновременно его сильная и слабая сторона. Маски гоголевских героев примеряют на себя звезды Мастерской Иван Вакуленко, Алексей Колубков, Томас Моцкус, Степан Пьянков и др. Все они работают упоительно, с видимым куражом. Зритель на ура принимает блестяще сыгранные, почти концертные, номера с представлением женихов, сватовством Подколесина и мечтаниями Агафьи. Сваха в ярком и смачном исполнении Мадлен Джабраиловой (актриса Мастерской Фоменко, играет в спектаклях «Триптих», «Самое важное», «Война и мир», снималась в сериалах «ГДР», «Триггер-2» и т. д.) вызывает приступы хохота в зале. Кочкарев – Юрий Буторин (актер Мастерской Фоменко, спектакли «Двадцать третий», «Мой Брель» и т. д.) обольщает не только своего друга Подколесина и Агафью, но и каждого сидящего в зале. Обаяние льется через край, зритель не дыша наблюдает за его порханиями по сцене и мастерски разыгрываемой интригой.

Жаль только, что актерские блестящие бенефисы несколько противоречат режиссерскому посылу. Как результат – комедийное фарсовое начало в этом спектакле побеждает философское и гоголевский мистицизм отходит на второй план.