Возвращение дипломатии

Две встречи российской и украинской делегаций в Стамбуле состоялись. Украина предложила провести третью встречу до конца июня, в России пока не называют конкретный срок. Перед второй встречей делегаций прошла отдельная, довольно продолжительная, беседа их руководителей. Если главы делегаций, по разным данным, от полутора до двух с половиной часов говорят с глазу на глаз, значит, переговоры не сводятся к формальному объявлению позиций. Стамбульский формат обретает инерцию, и теперь сторонам труднее от них отказаться без политического ущерба. Российский меморандум о механизмах прекращения огня и устранения долгосрочных причин конфликта возвращает в переговорную повестку те вопросы, которые Киев отказался обсуждать три года назад: нейтральный статус, демилитаризацию, денацификацию Украины – конечно, с необходимыми уточнениями. В этом и состоит пока главный результат переговоров.

Оценивать этот результат надо в ряду дипломатических событий последних месяцев. Явное нежелание нового американского президента длить конфликт с Россией открыло возможность ослабить единый антироссийский западный фронт. Но при этом у Москвы нет намерения жертвовать своими важнейшими интересами на Украине ради нормализации отношений с США. Ей нужно сохранить свободу рук, но не столкнуть Белый дом обратно в байденовскую колею.

Усложняется эта задача тем, что почти никто в США не признает законность российских требований. Взгляды Уиткоффа и, по-видимому, самого Трампа на украинский кризис не идут дальше подхода немногочисленных умеренных американских наблюдателей, которые еще с 2022 г. говорят, что само по себе сохранение украинской государственности станет победой Киева, что территориальные потери Украина может и признать, но ее демилитаризация и денацификация исключены. Звучит это, например, так: мы согласимся, что Украина не вступит в НАТО, но пусть она вступит в Евросоюз (ЕС) – как будто ЕС не превращается стремительно в военный блок и как будто он не соперничает с НАТО по враждебности к России. Даже самые благожелательно настроенные к России американские комментаторы хотят сохранить Украину как американский и западный военно-политический актив и как угрозу России на будущее. Это задает верхний предел того, что в принципе может предложить Москве Трамп.

Облегчается задача тем, что новая администрация США с первых дней в Белом доме поссорилась со своими европейскими союзниками. Раньше американский президент мог выступать лидером коллективного Запада. Но Трампа европейцы раскороновали, и на переговорах с Россией он не может давать обещания, не говоря о гарантиях, от имени всего западного блока. Это, кстати, позволило еще в феврале развести по разным корзинам российско-американских переговоров вопросы об Украине и о нормализации отношений. И это же похоронило новое издание «черноморской сделки», когда стало понятно, что американцы не способны обеспечить снятие европейских санкций с российского экспорта зерна и удобрений.

К концу апреля расклад был для нас неблагоприятным. Американскому президенту нужен был быстрый результат на украинском направлении – все равно какой. Европейцы осознали, что положение Украины ухудшается, Киев нуждается в передышке, а бороться за украинские границы 1991 г. США не собираются. Плодом такой трансатлантической общности интересов стало предложение о безоговорочном 30-дневном перемирии.