Российская промышленность ожидает результатов президентских выборов

В марте выпуск в промышленности увеличился на 5,3% к марту 2010 г. против 5,8% в феврале. С исключением сезонного фактора выпуск вырос на 0,7% после сокращения на 0,1% месяцем ранее, сообщил Росстат.

Замедление годовых темпов в марте можно объяснить более высокой базой (в марте 2010 г. рост достиг 9,8%), считает Валерий Миронов из Центра развития Высшей школы экономики. По его оценкам, сезонно скорректированный рост к февралю в добывающем секторе составил 0,3% (0,2% месяцем ранее), в обрабатывающей промышленности – 1,7% (был спад на 1,7%). «Есть признаки оживления», – осторожно замечает он, все-таки две трети промышленности (доля обрабатывающих производств) растет быстрее. Но очень неуверенно – два месяца роста, месяц спада, указывает Миронов: «Тактика stop and go». В I квартале промышленность росла в среднем на 0,2% в месяц, по Росстату – на 0,4%, подсчитал Дмитрий Галимов из ЦМАКП: «Говорить о росте преждевременно: продолжается слабое восстановление, мощных стимулов для роста у индустрии пока нет».

Основой для устойчивого роста выпуска может быть опережающий рост инвестиций, а они, наоборот, отстают (за январь – февраль – на 2,3% меньше, чем за тот же период годом ранее) на фоне продолжающегося с осени оттока капитала, говорит Миронов: «Денег нет». С конца 2010 г. промышленность начала снова сокращать занятость и, по данным опроса Росстата (4000 руководителей предприятий), продолжит это делать в ближайшие 3–4 месяца, что тоже говорит о ее не очень хорошем финансовом положении, полагает Миронов.

Весь прирост средств предприятий на банковских счетах (2% в феврале) обеспечен валютной выручкой экспортеров (что и прошло в статистике Центробанка как отток капитала), посчитал Дмитрий Мирошниченко из Центра развития Высшей школы экономики, а экспортеры предпочли не использовать деньги в экономике. Доля депозитов в средствах предприятий снизилась до 40% – это уровень первой половины 2008 г., однако не стоит обольщаться, что у реального сектора выросла готовность инвестировать, предупреждает Мирошниченко: в период активного роста экономики доля депозитов была около 30%. Как раз в 2008 г. она начала расти на фоне стагнации спроса и роста запасов, что происходит и сейчас, замечает Мирошниченко. Кредиты нефинансовому сектору за январь – февраль увеличились лишь на 0,9% (за I квартал, включая физлиц, – на 3%); при этом, по данным лаборатории конъюнктурных опросов Института Гайдара, уровень доступности кредитов промышленникам стабилен с августа 2010 г. и сопоставим с докризисными значениями, т. е. банки не готовы дальше смягчать условия кредита, а предприятия – кредитоваться. В марте у 35% предприятий выпуск опережал спрос – столь высоким этот показатель не был с апреля 2008 г.: поскольку спрос вряд ли оживится, такой разрыв может закончиться падением выпуска, не исключает Сергей Цухло из Института Гайдара.

Прогноз Минэкономразвития, предполагающий рост промышленности на 5,4% за год, означает постепенное замедление темпов роста. Прогноз роста инвестиций министерство понизило на треть до 6%.

«Налоговые реформы, предвыборный год – слишком много нестабильности и неопределенности: особого роста в этом году не ожидается», – думает Миронов. «Ни войны, ни мира», – характеризует ситуацию директор Центра конъюнктурных исследований Высшей школы экономики Георгий Остапкович: мартовские опросы Росстата показали, что в прогнозах и оценках предприятиями динамики спроса, выпуска, загрузки мощностей, финансового состояния нет ни роста оптимизма, ни большого увеличения пессимизма (почти все показатели достигли уровня начала 2008 г.). Во все предыдущие предвыборные годы реальный сектор замирал, так будет и в этом году, считает Остапкович: «Будут стоять на месте: ждут определенности».