Особое мнение судей становится тайной

В результате реформы КС их работу делают практически непубличной
Евгений Разумный / Ведомости

На этой неделе, 21 октября, Госдума во втором чтении примет президентские поправки в закон «О Конституционном суде». В первом чтении Госдума их одобрила 13 октября, и уже 16 октября комитет по госстроительству рекомендовал принять проект во втором чтении. Ко второму чтению в проект (сокращает число судей КС после внесения поправок в Основной закон) глава думского комитета по госстроительству Павел Крашенинников и глава комитета Совета Федерации по конституционному законодательству Андрей Клишас внесли изменения, серьезно меняющие инициативу.

Согласно предложенным парламентариями поправкам судьи КС, как и сейчас, имеют право выразить свое особое мнение, но публичным оно теперь быть перестанет. «Особое мнение или мнение судьи приобщается к протоколу заседания Конституционного суда и хранится вместе с ним», – будет говориться теперь в ст. 76 закона о КС. Сейчас в ней говорится о том, что судья КС, не согласный с решением Конституционного суда, вправе письменно изложить свое особое мнение: «Особое мнение судьи приобщается к материалам дела и подлежит опубликованию в «Вестнике Конституционного суда Российской Федерации» вместе с решением КС». Дополнительно теперь будет оговорено, что судья Конституционного суда «не вправе обнародовать особое мнение или мнение в какой-либо форме или публично на него ссылаться». То есть эти документы станут закрытыми.

Другое изменение коснется выбора председателя и заместителя председателя КС. Теперь запрет на назначение председателя суда и его заместителя не из числа судей КС будет снят.

Поправки окажут влияние не только на институт Конституционного суда, но и на доверие к правосудию и государству, говорит судья КС в отставке Тамара Морщакова. Сейчас свои мнения публично могут высказывать даже те судьи, которые голосуют «за», так как их мнения касаются мотивов принятых решений, говорит Морщакова, а изменения все равно не принудят судью голосовать так, как он не думает, просто его позиция станет менее эффективной. Она добавила, что среди поправок есть и другие недопустимые изменения: «Судья не вправе высказываться относительно своего особого мнения, даже если он его не опубликовал, но имел. Это явная ущербность, которая уже квалифицирована ЕСПЧ как нарушение права свободно выражать свое мнение».

«Явная абсурдность запрета разглашать и публиковать особое мнение судьи высшего суда заключается в том, что особые мнения – это локомотив развития права в любой стране, это правовое просвещение в чистом виде, ведь несогласные с решением судьи показывают слабые места, алогичность, а порой и ошибочность решений большинства», – считает старший партнер Pen & Paper Константин Добрынин. Яркий пример особого мнения – позиция Константина Арановского по вопросу версии закона о СМИ, ограничивающей долю иностранцев в медиа, говорит Добрынин: «Тогда он отметил очевидную вещь: нельзя получить «положительную пользу» от ограничений прав, так как сама идея ограничений предусматривает, что они вводятся для избежания чего-либо, а не для приобретения».