Снижение коронавирусных ограничений не сказалось на возможности проведения протестных акций

Смягчение принятых в связи с COVID-19 карантинных мер не привело к разрешению протестных акций, более того, административная мобилизация против них усилилась. Об этом говорится в ежемесячном рейтинге устойчивости регионов фонда «Петербургская политика». Поводом к смягчению карантинных мер стало снижение числа выявляемых инфицированных – порог в 20 000 зараженных был последний раз превышен 24 января, – при этом статистика смертности почти не снижалась. Также на смягчение повлиял и запуск масштабной вакцинации.

Лидерами по доле вакцинированных жителей являются Москва (5,4% вакцинированных жителей региона), Сахалинская (4,7%) и Магаданская (4,2%) области, Якутия (4%) и Чукотка (4%). Аутсайдерами же являются Дагестан, Вологодская область, Северная Осетия, Коми, Марий Эл, Удмуртия. При этом, если судить по региональной статистике, к 6 февраля первую дозу вакцины получили 1,4% жителей страны старше 18 лет, говорится в исследовании.

Сейчас нарастает число парадоксов – например, студентов выводят на очное обучение, а это значит, что многие из них возвращаются в Москву, что выглядит смело, учитывая недавние протестные акции, сказал президент «Петербургской политики» Михаил Виноградов: «В целом похоже, что гражданская и силовая власти действуют параллельными курсами. Правда, гражданская не дистанцируется от силовой и судебной, но и солидаризироваться не торопится. Возможно, есть настрой в ближайшее время объявить победу над коронавирусом».

Основными чертами протестных акций 23 и 31 января можно считать сосредоточение протеста в крупных и отчасти средних городах и рост числа участников акций в сравнении с протестами 2017 г., на которые они похожи выплеском эмоций и отсутствием внятной стратегии. Хотя во многих случаях оценить число протестующих сложно, оговариваются эксперты. На первый план вышли силовики, попыток диалога между протестующими и региональными администрациями практически не было. Однако отличие нынешних протестов от 2017 г. в том, что в этом году предстоят федеральные выборы.

Сейчас главный вопрос в том, последуют ли за репрессивными шагами какие-то сглаживающие, раскалывающие протест, создающие у части недовольных точки ожидания – или решено действовать в логике «пусть знают, кто в доме хозяин», размышляет Виноградов. «Исторически смягчающие шаги после протестов нередко следовали. Самый громкий – политическая реформа с возвращением губернаторских выборов после «болотных» протестов 2011 г.», – говорит эксперт. Пока внятных обязательств смягчить ситуацию не последовало, добавляет Виноградов, однако приводит в пример решение властей Казани, разрешивших провести протестную акцию 14 февраля. «Это ближайший прецедент, который гипотетически может показать, что обойтись без репрессий иногда эффективнее, чем репрессировать», – считает он.

Организаторы нынешних протестных акций в России не предпринимали попыток как-то их согласовать с местными властями, была сознательно сделана ставка на несанкционированный протест, говорит политолог Глеб Кузнецов: «Поэтому вопрос о том, согласовали бы акции или нет, остается теоретическим».

По его мнению, пандемия в развитых странах обернулась отказом от привычных концепций вроде прав человека, включая свободу собраний: «То, что было год назад, выглядит недостижимым идеалом. Запреты вызвали поток несанкционированных акций вроде BLM, драк с полицией в Европе, как, например [в январе 2021 г.], в Амстердаме. Политика радикализируется, идут расколы с обеих сторон, и сами протестующие не ищут согласования. Это мировая история». Он отмечает, что во всем мире легко разрешаются только те акции, которые выгодны властям, а тот, кто власти несимпатичен, несет опасность: «Элитам понравилась ситуация пандемии, когда людьми можно управлять в условиях чрезвычайного положения, и возвращение к нормальности будет непростым».