Русский остров Бывший военный остров, один из районов Владивостока. Площадь - 97,6 кв. км. Сплошные сопки, покрытые лесом. Хвойные породы вырублены еще в царское время и проданы за границу. Остались только лиственные деревья – канадский клен, дуб, маньчжурский орех. Из грибов – практически вся линейка: белые, маслята, сухие и мокрые грузди, рядовки, опята. Только собирать надо крайне осторожно: Русский - родина невероятно больших энцефалитных клещей. Из животных — косули, зайцы, лисы, но охота запрещена — военно-заповедная зона. Спасает рыбалка - кета, семга, трепанги, крабы. Рыбы, правда, становится меньше, жалуются местные жители. Население тоже стремительно сокращается: после расформирования воинских частей островитян на Русском осталось всего 4 500. «Молодежь стремится к цивилизации», - вздыхает капитан запаса первого ранга Виктор Трепалин, после отставки работающий с населением от лица городской администрации. Свой выбор он сделал — остался на острове и не жалеет: стройка от его дома пока еще далеко.

Русский остров Раньше главной достопримечательностью острова было кладбище погибших кораблей, но теперь от него практически ничего не осталось — море очистили, а горы флотского металлолома, валявшегося на суше, заметно поредели. Брошенные и развалившиеся военные склады и казармы, правда, никуда не исчезли, да и дом из красного кирпича, в котором в начале прошлого века жил генерал-майор Лавр Корнилов (в июле — августе 1917 г. — верховный главнокомандующий Русской армией), стоит цел и невредим.

Русский остров Разыскать обрыв, где матрос Евгений Гришковец вместе с тысячами сослуживцев ежедневно совершал ритуал «Перессык», - непростое дело. Многие территории закрыты из-за масштабной стройки, и пробраться туда можно только по пропускам. Впрочем, старожилы острова — бывшие военные - калининградского драматурга не любят. Для многих Русский стал второй родиной, и вынесенные Гришковцом на всеобщее обозрение интимные подробности солдатского быта для оставшихся на острове моряков звучат не как откровение, а скорее как оскорбление святыни.

Паром и ... Сейчас паром – основное средство транспортировки людей из Владивостока на Русский. И не только людей – на паромах на остров доставлялись грузы для стройки главного объекта саммита АТЭС – Дальневосточного федерального университета. На Русский по очереди ходят всего два парома – оба 1970-х гг. выпуска. Частные катера не пользуются спросом из-за малой вместительности и дороговизны, так что водное такси во Владивостоке скорее редкость, чем популярный вид транспорта. Стоимость билета на паром – 40 руб. в один конец, чтобы провезти автомобиль, придется заплатить 700 руб. Время путешествия – примерно 50 минут. В утренние часы транспорт забит до предела – к 4500 постоянным жителям добавилось несколько десятков тысяч залетных. Только на стройках Араса Агаларова трудится более 10 000 турок, узбеков и китайцев, которым время от времени нужно выбраться на материк.

... паромщики Капитан одного из паромов – Александр Дмитриевич уверен, что его старая посудина выдержит конкуренцию суперсовременного моста на вантах. Не все ездят на машинах, рассуждает он. Время покажет: пропускная способность моста – порядка 20 000 автомобилей в сутки. Грузоподъемность паромов – 195–300 человек в зависимости от времени года, количество рейсов – 7 раз в день в одну сторону. Остается надеяться на любителей экзотики, ностальгирующих гостей и жителей приморской столицы и студентов, которые должны заселить остров. Ведь если университет будет заполнен под завязку, пробки на новом мосту не избежать.

Дороги Дорог во Владивостоке нет. Вернее, они есть, но ездить по ним могут только водители-экстремалы. Ровное покрытие – большая редкость, повсюду ямы и рытвины. Молодежь приморские магистрали называет «3D-дорога». Потому что трясет во все стороны – вправо, влево, вверх и вниз. Ощущения усиливает и многоуровневый ландшафт столицы: Владивосток расположен на многочисленных сопках, внутри которых до сих пор находятся военные объекты советской эпохи (подземные ходы и убежища), вырытые на случай нападения. Сейчас вроде нападать некому – многочисленные войны позади, но на приморских дорогах чувствуешь себя буквально как в зоне боевых действий. Помочь могли бы разве что танки. Но на танки у приморцев нет денег, вот и вынуждены ездить на традиционных для региона праворульных японских машинах. Но даже настоящим японкам приходится несладко. «Подвеска убивается за два месяца», – делится местный предприниматель, вынужденный колесить по городу и окрестностям, добираясь на встречи со своими клиентами. «Приезжали китайцы, говорят: «Дороги у вас массажные», — смеется водитель микроавтобуса. Китайцы знают толк в массаже, но никакие приятные ощущения не компенсируют многочасовых пробок. А они во Владивостоке вполне могут дать фору московским. Будущая гостевая трасса — аналог столичной Ленинградки с той только разницей, что помимо еле ползущей лавины машин на ней до сих пор нет асфальтового покрытия, а канавы и дыры только увеличивают удовольствие, особенно когда путь лежит в сторону аэропорта.

Жилье Цены на жилье во Владивостоке почти московские. Средняя цена за квадратный метр на вторичке – порядка 70 000 руб. Аренда двухкомнатной квартиры в центре – 40 000–50 000 руб. Основной жилой массив – построенные в 60-е гг. хрущевки. Тогда всего за несколько лет город получил 975 000 жилья. Затем строительство практически остановилось: и дело не только в сворачивании типового строительства и разворовывании выделяемого финансирования, но и в преградах военных, с трудом расстающихся с каждым клочком принадлежащей им земли. К слову, в том числе по этой причине идеологи проведения саммита АТЭС во Владивостоке решили сделать местом встречи Русский: отобрать у военных несколько сотен гектаров на острове оказалось легче, чем на материке. В российское время ситуация улучшилась, но незначительно. В последние годы вместе с немногочисленными типовыми домами появились элитные многоэтажки, спрос на которые со стороны местных жителей, признает вице-мэр Владивостока Алексей Сухов, невелик. Квартиры в них покупаются в основном в инвестиционных целях, а потом сдаются в аренду. Но и с элиткой случаются казусы. «Окурок» – такое прозвище получила одна из известных новостроек города (на фото), белый 27-этажный дом в виде паруса на 1-й Морской, горевший во время строительства. После происшествия даже толстосумы не спешат получить ключи от его квартир. А вот массовое жилье разлетается довольно быстро, утверждает Сухов. Саммит принес свежую кровь стагнирующему строительному сектору Приморья: по словам губернатора края Сергея Дарькина (интервью с ним читайте здесь), край уже построил для владивостокцев 650 000 кв. м. Почти хрущевский замах!

Рекультивированная свалка Свалка в бухте Горностай в нескольких километрах от Владивостока, куда в течение десятков лет свозился городской мусор, была для местных жителей не просто источником зловонного запаха. Она постоянно горела, выбрасывая в воздух вредные вещества и отравляя и без того загрязненную местность, а мусор сваливался прямо в океан. А совсем рядом, за поворотом – поселок Рыбачий, где домики коренного населения соседствуют с дачами владивостокцев. После рекультивации недвижимость в Рыбачьем, по словам вице-мэра приморской столицы Алексея Сухова, резко пошла вверх. Еще бы, вместо вони и гари теперь можно наслаждаться запахом океана. Впрочем, почти рядом, в русле ручья Безымянного, будет новая свалка. В мэрии уверяют, что прошлый кошмар не вернется – по крайней мере, 60% отходов будет перерабатываться новым мусороперерабатывающим заводом, остальное будет захораниваться по самым современным стандартам. Так что зубатке и сельди, вернувшимся в Уссурийский залив, возможно, не придется снова двигаться с места.

Стройбат Агаларова Многотысячная армия на стройке века – почти по Гришковцу: таджики, узбеки, турки, азербайджанцы. Еще – китайцы. Вот только «странными, диковинными вкраплениями в янтаре» попадаются не эстонцы с латышами, а русские. Средняя зарплата, по словам Агаларова, – 40 000 руб. И это без учета трехразового питания – еще по 280 руб. на человека в сутки. Кормят неплохо и довольно разнообразно, притом что приходится учитывать разные вероисповедания строителей: говядины и свинины в меню столовой, по словам помощников Агаларова, нет, только курица и баранина. Всем, правда, не угодишь – то и дело на стройках Русского вспыхивают забастовки. Хотя главными виновниками зачастую являются субподрядчики, не выполнившие свои обещания наемникам. Но дурной пример заразителен: вслед за китайцами бастую турки, а изредка – даже покорные по природе узбеки. Малочисленному населению Русского такое соседство, мягко говоря, не по душе. Пить на стройках запрещено, вот и уходят строители «заливать глаза» в лес, бросают бутылки и целлофановые пакеты. Гадят, одним словом. За всеми не уберешь: бой неравный – строителей вдвое больше, чем островитян.

Мосты Сейчас почти из любой точки Владивостока можно увидеть пилоны двух будущих вантовых мостов, похожие на огромные рогатины (третий строящийся в городе мост – низководный, и, чтобы его увидеть, надо приехать в район стройки). Мосты на вантах – главная гордость города. Первый – через бухту Золотой Рог – свяжет город с мысом Чуркин на полуострове Голдобина, второй – через пролив Босфор Восточный - уже материк с островом Русским. Оба моста уникальны, а тот, что на остров, станет одним из самых длинных в мире. Длина его центрального руслового пролета — 1104 м. При этом у него самые высокие в мире пилоны (почти 321 м) и самые длинные ванты (до 580 м).

Мосты Мост через Золотой Рог приморцы ждут уже больше столетия: сначала помешала русско-японская война, затем Первая мировая, революция, Вторая мировая. Хрущевские планы сделать из Владивостока российский Сан-Франциско и включение моста в генплан застройки города (1969 г.) тоже не реализовались – застой и перестройка отложили чертежи на полку. Похожая история и у моста на остров Русский: первый проект выполнен в 1939 г., второй - в 1960-е гг. прошлого века. Дальше бумаги дело тоже не пошло. Сейчас стройка на всех трех мостах не прекращается даже ночью: строители торопятся – все три должны быть сданы в течение года, деньги потрачены огромные, а за строительством в режиме онлайн наблюдает весь мир (http://apec2012.ru/wcam).

Тротуары и бордюры Тротуары Владивостока – нарицательные. «С каждым новым мэром у нас меняются бордюры и брусчатка, – делится один из жителей города. – При [Юрии] Копылове (возглавлял администрацию Владивостока в 2000–2004 гг., неоднократно обвинен в превышении служебных полномочий), имевшем свой завод, была гладенькая, глянцевая. Зимой чуть снег – и народ ломает руки, ноги». Следующий градоначальник – Владимир Николаев (2004–2007 гг., отстранен в связи с возбуждением уголовного дела за злоупотребление полномочиями и впоследствии осужден на 4,5 года условно) – учел замечания горожан и, вступив в должность, окантовал тротуары в шершавый базальт. Но соль и климат сделали свое дело – обновка разрушилась прямо на глазах. «Теперь вот Пушкарев [Игорь, нынешний мэр Владивостока] кладет гранит, но проверку снегом он еще не прошел», – вздыхает собеседник «Ведомостей». Гранитные бордюры, по словам мэра, в основном китайского производства, поставляют их разные компании, предлагающие меньшую цену, а качество подтверждается сертификатом.

Приморская пища С продуктами во Владивостоке неважно: из-за умеренного, муссонного климата агропромышленный сектор в крае развит довольно слабо. «Наши коровы – спортивные», - шутит один из рестораторов Владивостока, имея в виду жилистое, жесткое мясо приморских парнокопытных, питающихся дальневосточной травой. Спасают, впрочем, изрядно поредевшие залежи морепродуктов: крабы, гребешки, устрицы, медведки, кукумария, трубачи, трепанги, креветки. А весеннее лакомство - икра морского ежа, одно из любимых дальневосточных блюд первого вице-премьера Игоря Шувалова. Японцы, долгое время державшие в тайне целебные свойства этого деликатеса, считают, что икра иглокожих животных позволяет продлить молодость и работоспособность.

Приморский Академический театр им. М. Горького В этом театре, взявшем старт с подмостков знаменитого до революции «Золотого Рога», играет не кто-нибудь, а супруга губернатора – заслуженная артистка России Лариса Белоброва. И труппа под стать приме – сплошные заслуженные, народные и лауреаты. Насладиться их игрой в партере можно за 2000 руб. Репертуар театра почти столичный – «№13» по пьесе Рея Куни, шекспировские «Ромео и Джульетта» и «Укрощение строптивой». Играют по-провинциальному простовато, но, главное, публика в восторге. Впрочем, удалось оценить только один спектакль – комедию «Слишком женатый таксист» того же Куни с соответствующим сюжетом, и, возможно, в других представлениях актеры на самом деле демонстрируют высший пилотаж театрального мастерства.

Супруга губернатора Говорят, Лариса Белоброва особенно хороша в «Поминальной молитве» по пьесе Григория Горина. Да и вообще во Владивостоке ее любят, даже несмотря на то, что супруга Сергея Дарькина – одна из самых богатых чиновничьих жен в России (ее прошлогодний доход превысил 1 млрд руб.). Источник ее заработков – вовсе не театр, а переданные мужем акции компаний, на которых он в «лихие» 90-е гг. сколотил себе состояние. Так что ничто не мешает Белобровой быть для приморцев олицетворением женственности и гостеприимства: она, как настоящая первая леди региона, не отсиживается дома, когда во Владивосток приезжает высокое начальство. Заслуженная артистка – частый гость на званых вечерах и высокопоставленных вечеринках.

Главный строитель Арас Агаларов, президент и владелец Crocus Group, – фигура прямо-таки неоднозначная. Спокойный, рассудительный, с чувством юмора. Но это для окружающих – а своих подчиненных Агаларов держит на коротком поводке. Бравые молодцы, приехавшие с ним из Москвы и лихо разрезающие просторы пока еще нерегулируемого (хотя пункт полиции там уже есть) острова, при появлении босса мгновенно превращаются в податливых и услужливых помощников. Говорят, что у Агаларова довольно своеобразная система управления – тотальный контроль путем столкновения интересов. Каждый помощник отвечает за свое направление и, пытаясь выслужиться, следит за коллегами, рапортуя как о собственных успехах, так и об их неудачах. Что ж, возможно, в тех условиях, в которых сейчас работает «Крокус», любые методы хороши – лишь бы стройка была закончена вовремя. Не успеть девелопер не может – слишком высокое доверие ему оказано. А построить в кратчайшие сроки нужно целый город (площадь застройки на Русском – 150 га, тогда как крупнейший проект Агаларова – торгово-выставочный центр «Крокус-Сити» в подмосковном Красногорске – всего 90 га). Что дальше - построил и забыл? Агаларов к этому готов – кто будет управлять его райским городом, он не знает, а советовать не берется. Не его это дело: в отличие от «Крокус-Сити» он на Русском не владелец, а всего лишь исполнитель госзаказа.

Интервью с Арасом Агаларовым читайте здесь.

Ворошиловская батарея Когда в 1930-е гг. с бывшего царского линкора «Полтава», переименованного затем в «Михаил Фрунзе», снимали трехорудийную 305-миллиметровую бронебашенную установку, чтобы отвезти ее на далекий приморский остров, наверняка никто не мог предположить, что спустя всего несколько десятков лет защищать придется не город и не Отчизну, а саму Ворошиловскую батарею (это имя батарея получила в честь конного маршала Красной Армии Клима Ворошилова, считающегося отцом оборонительного сооружения). С середины 1990-х гг. при сокращении армии военные стали уходить с острова, оставив на Русском жалкую горстку постовых, не всегда справлявшихся с неожиданным наплывом посетителей. Сначала пришли металлоискатели и любители антиквариата. И того и другого на батарее хоть отбавляй. Орудие 1914 г. производства Обуховского сталелитейного завода, приводившееся в действие целой системой разнообразных механизмов, три этажа подземных коммуникаций - всего не перечислить. К счастью, сама батарея уцелела, а вот командный пункт, комплект приборов управления огнем и броневые рубки уберечь не удалось.

Хранитель реликвий Когда батарея стала музеем и ажиотаж поутих, появились новые визитеры, интересующиеся отнюдь не историей военного дела, а более приземленными вещами. «Просили бросить снарядик по указанным координатам – лень было котлован рыть для нового особняка», - рассказывает хранитель реликвий и по совместительству экскурсовод капитан 2-го ранга Виктор Люлько. К счастью, снарядов для орудия почти не осталось — уходя, военные затопили целый склад боеприпасов, каждый из которых весит 470 кг.

Гостиницы Гостиничный фонд Владивостока довольно разнообразен, и места для ночлега есть практически на любой вкус и кошелек – помимо разноуровневых гостиниц можно поселиться в мини-отелях или просто снять квартиру на несколько суток или недель. Предложение частных апартаментов увеличивается в туристический сезон. Но местные власти решили, что для города-сада, в который должен превратиться Владивосток уже к концу следующего года, этого недостаточно. Гости саммита, во всяком случае, самые важные из них, должны жить в пятизвездочных хоромах. Собственно, такие хоромы и впихнули в программу подготовки к международному форуму: две гостиницы на 250 номеров каждая по заказу краевой администрации строит Русско-Азиатская строительная компания, а управлять ими будет американская Hyatt Hotels Corporation. Точная стоимость обоих проектов неизвестна, но, согласно госпрограмме, на строительство гостиниц выделяется 23,8 млрд руб., часть из которых — 16,3 млрд руб. – вкладывает Приморский край.

Отель Hyundai А пока в обеих Hyatt еще нет даже окон, самой респектабельной гостиницей приморской столицы считается четырехзвездочный отель «Хёндэ». Именно здесь останавливаются со своей свитой первые лица России, когда приезжают проверить ход строительства, а самый частый гость – первый вице-премьер Игорь Шувалов. Номерной фонд – от одноместного стандарта до президентского люкса, цена - от 6 000 до 54 000 руб. в сутки.

Градоначальник Игорь Пушкарев, мэр Владивостока, 36 лет, женат, двое детей, двое братьев, которым передан в управление весь прежний бизнес по производству строительных материалов, отец – бывший тракторист, до сих пор работающий грузчиком на цементных заводах сына, мать – учительница. Темных пятен в биографии почти нет. Единственный сюжет, который до сих пор мусолят журналисты, – убийство в конце 1995 г. первого работодателя Пушкарева – корейца Кан Хюн Чола, после которого бизнес, а затем и политическая карьера бывшего сенатора от Приморья резко пошли в гору. Свой успех сам Пушкарев объясняет трудолюбием и удачей и никакой вины за собой не чувствует: «Активы [Кана] я не забирал... Да, я работал с теми же поставщиками, партнерами из Южной Кореи, но разве меня можно в этом обвинять?» Звучит убедительно. Да и сам градоначальник Владивостока – весьма приветливый мужчина. Если бы не два «но». Во-первых, смущает излишний официоз в общении – к нему все, даже близкие, обращаются по имени-отчеству. Значит, приходится постоянно держать стойку, а ведь умение расслабляться – полезный навык как для политика, так и для бизнесмена. Во-вторых, постоянное, даже хроническое везение: в нужное время перешел в поселковую школу, после которой сумел попасть в институт во Владивосток, вовремя оказался переводчиком на международной конференции, в правильный момент сделал ставку на цемент и угадал, написал диссертацию по теме, которая спустя годы станет центральной в его жизни… Трудно представить, что есть люди, которые превращают в золото все, к чему только ни прикоснутся.

Интервью с Игорем Пушкаревым читайте здесь.