Россияне полюбили атомную бомбу

Владение ядерным оружием в России поддерживает большинство
В России «ядерный щит» традиционно воспринимается позитивно, так как в национальной памяти вполне живы образы неоднократно катастрофических вражеских вторжений, а ядерное оружие, что называется, «эмпирически» бережет нашу страну от подобных разрушительных событий/ Андрей Гордеев / Ведомости

Результаты опроса об отношении жителей России к ядерному оружию опубликованы ВЦИОМом 13 сентября. Согласно ему, 83% респондентов считают, что России нужно ядерное оружие. Не считают его необходимым лишь 11% жителей. При этом разрыв между самой молодой и самой пожилой когортой опрошенных составляет почти 20%, но и среди молодежи квалифицированное большинство (71%) считает, что оно необходимо для страны, для опрошенных возраста 60 лет и старше этот показатель превышает 88%.

Для сравнения: в феврале в Великобритании социологической компанией Survation был проведен опрос об отношении жителей страны к Договору о всеобщем запрещении ядерного оружия. 59% опрошенных поддержали присоединение Великобритании к этому договору, а 77% поддержали бы реальный глобальный запрет ядерного оружия.

Этот договор на данный момент подписан 88 и ратифицирован 55 странами мира, среди них нет ни одной из девяти стран, обладающих ядерным оружием. При этом правительство Великобритании не собирается присоединяться к этому договору, а в последнем доктринальном документе по вопросам обороны даже декларировало планы увеличения ядерного арсенала. В США в 2019 г. 49%, по данным опроса Yogov, сочли, что правительство страны должно работать над уничтожением ядерного оружия во всем мире с учетом этого договора, а 32% полагали, что его надо игнорировать.

Результаты опроса выглядят вполне убедительно и даже справедливо, полагает Дмитрий Стефанович из ИМЭМО РАН. В России «ядерный щит» традиционно воспринимается позитивно, так как в национальной памяти вполне живы образы неоднократно катастрофических вражеских вторжений, а ядерное оружие, что называется, «эмпирически» бережет нашу страну от подобных разрушительных событий.

Пожалуй, это одна из тем, по которым, в принципе, сформирован полный консенсус между обществом и государством. Конечно, свою роль играет и «статус» полноценной ядерной державы, более того, все еще одного из двух наиболее мощных и продвинутых в этой области государств. При этом этот опрос никак не означает того, что люди не понимают угроз, связанных с ядерным оружием, поэтому в целом и инициативы в области запрещения ядерных испытаний, ядерного нераспространения, да и ядерного разоружения также в целом находят своих многочисленных сторонников, продолжает Стефанович.

Даже в Великобритании, где антиядерные настроения сильны, правительство и не думает следовать им, хотя они в определенной мере находятся под ядерным «зонтиком» США, продолжает эксперт. «Статусность» ядерного оружия играет большую роль и британцы, вне всякого сомнения, тоже хлебнули в ходе мясорубок Первой и Второй мировых войн и также считают, что наличие национального ядерного оружия является лучшей гарантией от повторения таких сценариев, заключает Стефанович.

Генеральный директор Российского совета по международным делам Андрей Кортунов считает результаты опроса вполне логичными и естественными. По его словам, в России уже много лет идет «реабилитация ядерного оружия как универсального средства сдерживания и как фактора препятствия крупному военному конфликту». На общественном уровне ядерное оружие воспринимается как средство, которое позволяет нивелировать разрыв с коллективным Западом по другим вооружениям, подчеркивает Кортунов.

При этом налицо разрыв между старшим и молодым поколением. Для части молодежи, по мнению Кортунова, ядерное оружие, как и военное противостояние в принципе, – это «рудимент прошлого века». Возможным фактором популярности ядерного оружия среди населения может быть интерес, который россияне проявляют к внешнеполитическим заявлениям властей, полагает эксперт. Правда, о том, насколько общество в действительности осведомлено о внешней политике страны и о развитии ее военной доктрины, можно спорить, поясняет он.