Чушпанам здесь не место

21 декабря выходит восьмой и заключительный эпизод сериала «Слово пацана. Кровь на асфальте» (режиссер и соавтор сценария – Жора Крыжовников, сценарист – Андрей Золотарев, производство НМГС, платформы Wink и Start) – проекта, побившего все существовавшие на нашей территории рекорды популярности

Сериал, действие которого происходит в 1989-м (последний год последнего советского десятилетия и существования СССР), очень быстро завирусился не только в России, но и на просторах, когда-то бывших одной огромной страной. Популярность его нарастала подобно цунами, сметая рейтинги, попытки запретить и обращения в СК, обрастая мемами, неисчисляемым количеством постов в социальных сетях и делая совершенно бессмысленным такое понятие, как маркетинг, – народному кино он не то чтобы сильно необходим.

«Пацан» обеспечил оглушительный прирост аудитории Wink и Start, на фоне впечатляющих цифр продюсеры пошли на неожиданный шаг: разрешить авторам – Крыжовникову и Золототареву – исправить то, что им самим не нравится в финальных сериях, и переснять их. Особенно серьезные изменения пришлись на восьмую, финальную.

Судя по прилетавшим из Ярославля видео, происходящее вокруг съемочной площадки напоминало картину маслом «Ликующие горожане встречают победителей»: поклонники с телефонами наперевес прорывались за ленты ограждения, пели хором про «седую ночь» и так далее. Когда про эти «активности» узнали плюс-минус все поклонники «Пацана», черновые седьмая и восьмая серии просочились в сеть. Совсем еще в полуфабрикатном варианте: с хромокеем, поясняющими титрами и голосом помрежа, озвучивающимреплики персонажей. Поскольку параллельно расползлись слухи, что переснимают из-за цензуры (спойлер – это неправда), спрос на пиратку оказался велик. Авторы огорчились – черновики широкой публике не показывают, – но успех сериала, в том числе выраженный в цифрах, пиратам было уже не поколебать.

В разговорах о причинах этого успеха – рассуждениях о «казанском феномене», социальной значимости, романтизации-неромантизации насилия и т. д. – часто упускают из виду один момент. Сериал выстрелил, потому что Андрей Першин, он же Жора Крыжовников, не просто мощный режиссер – он один из немногих, кто может схватить зрителя в охапку и протащить волоком через историю, которую рассказывает, да так, что не увернешься. И совершенно неважно, что именно он снимает – драму или комедию, полный метр, короткометражку или сериал. Кстати, «Слово пацана» – первый проект Крыжовникова, где действие происходит не в наши дни. Но именно он говорит про нас и про сегодня гораздо больше, чем все новейшее кино вместе взятое.

Затасканное слово «атмосфера» в случае «Пацана» очень точно описывает происходящее: гнетущее и в то же время торжествующее предчувствие, что сейчас все рванет и обвалится. Взрослые, от которых ничего не зависит, и не желающие смотреть на их бессилие дети. Пацаны, которые ищут защиту в стае, но стая в конечном итоге их все равно убьет.Для Крыжовникова «стая» – это не масса, а собрание индивидуальностей, от совсем юных до ветеранов Афгана или советских тюрем. Именно внимание автора к своим героям, убежденность, что каждый человек интересен, и породило разговоры про романтизацию насилия: если сочувствуешь персонажам, значит, хочешь им подражать. На самом деле ровно наоборот: если сочувствуешь, значит, примеряешь их судьбу на себя и вряд ли собираешься ее повторить. (Ну многие ли из нас, фанатов «Криминального чтива», хотят быть «замоченными в сортире», подобно обаятельнейшему герою Джона Траволты?)

Все участники, вплоть до эпизодников и почти массовки, подобраны так, что веришь: за каждым своя история. По появлению в кадре новых лиц или по-новому увиденных старых «Пацан» абсолютный чемпион. Исполнители главных ролей несовершеннолетних Андрея и Марата, Леон Кемстач и Рузиль Миникаев, по мере выхода серий на глазах становились звездами. Дочь Юлии Пересильд и Алексея Учителя Анна в роли девочки, которую чужие изнасиловали, свои затравили и никто не вступился, здесь предстает настоящей, глубокой взрослой актрисой, хотя во время съемок ей было всего тринадцать. Иван Янковский, уже проложивший дорогу к гопникам своей ролью в сериале «Фишер» (одним из продюсеров которого, кстати, является Крыжовников) окончательно заставил забыть,что вообще-то он – потомственный московский интеллигент невротического склада. У Юлии Александровой здесь самая сильная и трагическая роль во всей ее карьере (чтобы понять диапазон актрисы, можно параллельно с «Пацаном» посмотреть на нее в сериале Богомолова «Кеша должен умереть», который идет сейчас на «Кионе»).

В «стае» разный социальный и этнический состав. Этнический, впрочем, не важен – здесь никто на этом не акцентируется, что, как утверждают специалисты, вполне отвечает исторической достоверности. Герои говорят по-русски, татарский звучит только в композиции «Пыяла» группы «Аигел», тут же взлетевшей в топ самых прослушиваемых треков.

Как и во всех фильмах Крыжовникова, музыка в «Пацане» – полноправный партнер, такой же, как драматургия или камера, работающая здесь в тускловатых подвыгоревших цветах советскойкинопленки. В основном саунд- трек составляют популярные песни тех лет – их, наверное, тоже можно назвать старыми о главном, но только с очень мрачными коннотациями.

Сценарий «Слова пацана», написанный Крыжовниковым совместно с Андреем Золотаревым по мотивам документальной книги Роберта Гараева, удивительным образом сочетает в себе тонкие драматургические настройки, не особо закамуфлированные отсылы к классике с совершенно прямыми, лобовыми даже ходами, которые в другом работают – как и положено в народном кино.

Основной конфликт сериала – не поколенческий. Он про смыслы и ценности, точнее их отсутствие. Общечеловеческие, христианские заповеди заменяются на пацанские: пацаны не извиняются, не обижают девушек, не бьют ногами и так далее. И тут же оказывается, что девушек еще как обижают, лежачих еще как бьют и даже иногда извиняются – что, впрочем, считается самым страшным грехом. Осыпаясь, как песок, эти заповеди оставляют героев ни с чем на многие годы вперед, вплоть до появления «русские своих не бросают» из второго «Брата» – еще одной максимы из того же ряда. Но это уже следующая эпоха.

Канун девяностых породил два мира: злые улицы, с одной стороны, и Цой, «Асса», «Маленькая Вера» – с другой. Этот второй мир лишь вскользь, тенью, проходит в сериале, но столичные чушпаны могут вспомнить еще многое: первые «Ники», полочное кино, концерты в честь выхода фильма Сокурова (да, было и такое), перестроечный «Огонек», хорошие книги в магазинах, которые теперь можно не менять на макулатуру, много иллюзий и большие надежды. Постепенно возник, что называется, общественный договор: пацаны и чушпаны не мешают друг другу жить, каждый спокойно занимается своим делом. И так продолжалось довольно долго. Но вот водяное перемирие нарушено, все вновь в растерянности, опять ни от кого из нас ничего не зависит, иллюзии исчезают, и тут появляется Крыжовников со своим сериалом – конечно, у зрителей сорвало резьбу.

«Слово пацана» – самый страшный и трагический фильм о нашей истории из относительно недавних. И не потому, что он, по удачному выражению сценаристки и блогера Лили Ким, про «локальный прорыв инферно». Локальный прорыв можно нейтрализовать, только вот инферно не исчезает. В сериале вслед пацанам из качалки идут пацаны с комсомольскими значками, у которых дорогой ресторан, банька с бассейном и цех по пошиву вареных джинсов. Отравленный воздух улиц сменяется липким удушьем кабинетов. Чушпанам здесь не место. И не очень понятно, что ожидает их в ближайшей исторической перспективе.-