«Уметь рисковать и падать»: что общего у парашютного спорта и бизнеса

Николай Морозов уже 22 года руководит бизнесом по пошиву костюмов премиум-класса для мужчин. Его ателье одевает крупных государственных деятелей, владельцев и руководителей крупных компаний. Но до сих пор он иногда лично работает с клиентами и снимает мерки. 

«Бизнес – это всегда про умение рисковать и многое сознательно ставить на кон, – уверен Морозов, – а еще любить свое дело и честно его делать». 

Первый прыжок в пустоту

В прошлом Николай Морозов – кандидат в мастера спорта по плаванию и водному поло. Он состоял в школе олимпийского резерва СССР, побеждал в соревнованиях среди юниоров. Скайдайвинг пришел в его жизнь сначала как память об отце, который считал, что мужчина должен уметь прыгать с парашютом. Когда отца Николая не стало в 2004 г., бизнесмен решил прыгнуть, и это превратилось в страсть.

Первый же опыт подарил невероятное удовольствие и привел на курсы по американской системе быстрого обучения парашютному спорту – AFF (Accelerated Free Fall). Программа обучения предполагает, что с самого первого прыжка начинающий парашютист попадает в реальные условия. Сначала прыгают в тандеме с инструктором – у него под животом. Второй прыжок самостоятельный, но инструкторы с двух сторон держат ученика и открывают ему парашют. Во время следующих прыжков можно открывать парашют самостоятельно под контролем летящего рядом инструктора. И, наконец, на шестой прыжок начинающий скайдайвер уже идет один в самолет и сам управляет парашютом – инструктор присутствует только голосом в наушнике. Шестой прыжок, по словам Морозова, самый эмоциональный, волнующий – примерно как первый раз за рулем. После этого прыжка можно получить сертификат скайдайвера.

Парашютный спорт – очень дорогое хобби. Парашютисты шутят, что за один сезон они могут спустить однокомнатную квартиру в Москве. Обучение стоит около 1000-1500 евро. Парашютная система – порядка 10 000 евро, а ее еще нужно регулярно обслуживать. Каждый прыжок обойдется в сумму около 50-100 евро.

Прыгал Морозов обычно в Ступине, сейчас центр парашютной подготовки и спорта переехал оттуда в Пущино, а также в Коломне. Там же есть аэротрубы для тренировок. 

Полеты наяву

Парашютный спорт сразу стал настолько сильным увлечением, что Николай Морозов прыгал практически пять раз в неделю: утром ехал на аэродром, летал, потом отправлялся на работу в офис. Со временем прыжки становятся менее волнующими и адреналиновыми, но более техничными. Парашютисты обычно прыгают и летом, и зимой. В сезон, когда на земле серо и уныло, можно подняться выше облаков и увидеть солнце, а потом целый день провести в хорошем настроении, несмотря на скверную погоду.

Самые красивые полеты бывают перед закатом: солнце низко, можно развернуться против ветра и подробно рассмотреть все красоты. Есть такая интересная вещь, как трекинг, или на языке скайдайверов «тречка»: несколько человек вытягивают руки и ноги в воздухе и чуть наклоняются вперед, складываясь в подобие сложной геометрической фигуры. Тела парашютистов создают воздушную подушку и летят на горизонтальной скорости.

Морозов рассказывает, как однажды во время трекинга группа оказалась прямо над Ступино: внизу город, высотки, ЛЭП – это очень опасно, потому что можно приземлиться прямо на электропровода. Но в тот раз у всех все закончилось удачно: каждый приземлился, где мог, а потом такси ездило и собирало парашютистов по округе.

«Я родился в рубашке, поэтому я их шью»

В парашютном спорте много экстремалов: многие увлекаются мото- и автоспортом. Например, партнер Николая Морозова по прыжкам Максим Травин, известный российский автогонщик и мастер спорта по автомобильным кольцевым автогонкам, погиб в 2014 г., разбившись на мотоцикле.

В парашютной карьере Николая было два случая, когда он чудом остался жив, занимаясь фрифлаем. Фрифлай – это довольно радикальный вид парашютизма, когда человек не просто горизонтально лежит на потоке воздуха, а вращается и делает перевороты вместе с партнером.

В первый раз Морозов упал с 70 м – сложился парашют. Тогда к нему даже никто не побежал на помощь: все думали, что уже умер. Николай и сам так подумал на секунду, лежа внутри парашюта, но потом решил, что раз мыслит, то все-таки еще жив. Крови не было, но болело все тело. УЗИ на следующий день показало, что практически все внутренние органы были на грани разрыва, оказались серьезно повреждены почки, селезенка.

Второй случай, когда Морозов сильно пострадал после прыжка, случился, когда его партнер случайно открыл ему запасной парашют на скорости 250 км/ч. Запасной парашют, в отличие от основного, открывается очень быстро – чтобы успеть спасти жизнь. Но ощущается это практически как удар о землю. Рядом летел воздушный оператор и многократный чемпион мира по парашютному спорту Игорь Калинин. По приземлении он признался, что ожидал, что у Морозова будут переломы позвоночника по крайней мере в двух местах. Но Николай просто приземлился и пошел – в уже подъехавшую машину «Скорой помощи». Снова был сильный ушиб многих внутренних органов, но в целом все обошлось. Морозов шутит, что шьет рубашки, потому что в рубашке родился.

Этика, риск и полеты во сне

Даже самые серьезные падения не отвратили его от скайдайвинга, а небольших происшествий у Морозово множество – по его подсчетам, примерно во время 100 прыжков. Для парашютиста это обычное дело.

Сейчас Морозов поставил парашютизм на паузу, но регулярно занимается фитнесом, бегом – без физкультуры невозможно жить. Думает, что когда-нибудь, возможно, получится вернуться и в парашютный спорт, хотя бы в расслабленном и менее экстремальном режиме, ведь прыжки до сих пор иногда снятся по ночам.

За годы экстрима Морозов очень хорошо прочувствовал, что общего у бизнеса, парашютного спорта, да и жизни в целом: «В них возможны и красивые полеты, и сумашедшие падения». И в конечном итоге парашютный спорт – большая школа жизни, «ведь он не терпит плохих людей, а только смелых и с открытым сердцем».