На кинофестивале в Локарно вне конкурса показан «2016: конец ночи»

Во время кинофестиваля вся главная площадь Локарно уставлена черными и желтыми стульями. Каждый вечер здесь собираются люди и смотрят кино. В дождь они надевают желтые сувенирные плащи с капюшонами и становятся похожи на маньяков из какого-нибудь малобюджетного триллера. Восемь тысяч малобюджетных маньяков смирно сидят на площади под дождем и смотрят на гигантский экран.

Директор фестиваля Оливье Пер, год назад пытавшийся разглядеть новые горизонты киноизвращений (от зомби-порно до шестичасового документального кино), в этот раз, похоже, делает ставку на зрителей. Во всяком случае, внеконкурсное кино на Пьяцца Гранде становится все больше и больше, от «Супер 8» Джей Джей Абрамса до «Ковбоев против пришельцев» Джона Фавро (Харрисон Форд, играющий в фильме старого ковбоя, получил в этом году в Локарно «Почетного леопарда»). Из внеконкурсных открытий – «2016: конец ночи» Тима Фельбаума, тихий хоррор о конце света, выбеленная убийственным солнцем версия «Водного мира» или вариант «Дороги», где женщины умеют драться, а мужчины не умеют умирать. По-немецки фильм называется «Ярко» («Hell», однозначно читается по-английски как «Ад»). Режиссеру 29 лет, но он уже умеет снимать большое страшное кино – не зря продюсером стал Роланд Эммерих, тонко чувствующий все большое.

В конкурсных программах очень не хватает непредсказуемых и живых фильмов. Такое ощущение, что фестивальное кино застряло в своих загончиках и двигаться никуда не собирается. Как и голливудские боевики, фестивальное кино делается по нескольким понятным лекалам. Вот есть французы («Юношеская любовь» Миа Хансен-Лёве и «Тайная жизнь» Николя Клотца), у них все время ходят и разговаривают. Если не ходят и не разговаривают, то, значит, целуются, кидают бомбы или умерли. Вот есть румынская волна, представленная в Локарно, в частности, «Круликом» Анки Домиан и «Благими намерениями» Адриана Ситару. Больнично-судебно-тюремная поэтика бюрократического мира, любимая румынами ситуация, в которой бумажка важнее человека, в «Крулике» доведена до почти гениального совершенства: это бумажная аппликация, использующая фотографию и рисованную анимацию.

История жизни и смерти румына по фамилии Крулик основана на реальном судебном деле: Крулика обвинили в воровстве в Польше, посадили в тюрьму, где он объявил голодовку и через несколько месяцев умер. Мультфильм сделан с бесконечной изобретательностью, и, когда сюжет распадается, можно медитировать на путешествии бумажных лоскутов и справок, танце рисованных закорючек. Игровые «Благие намерения», пока наиболее профессиональный фильм основного конкурса, формализован донельзя: в этой истории о 30-летнем парне, у которого мать попадает в больницу, камера всегда смотрит глазами разных персонажей. Вместо того чтобы следить за сюжетом, сидишь и гадаешь, кого сейчас играет камера. Зато в фильме есть милейший персонаж, изуродованная женщина, которая всегда носит маску кролика, чтобы не пугать свою дочку. В сюжете она не участвует, просто иногда появляется на заднем плане, газетку читает. Когда фестивальное кино становится очень уж занудным, я представляю себе эту женщину где-нибудь в углу экрана, и фильм расцветает.

В конкурсе дебютов показали русскоязычный «Ханаан», сделанный корейцем Русланом Паком: история, снятая в стилистике 90-х, про узбекских корейцев, кокаин, ментов и эмиграцию в Корею – в общем, о поисках Земли обетованной. В главной роли – очень убедительный Станислав Тиан, играет так, как будто все время что-то недосказывает. Фильм сквозь все клише разборок и ломок медленно пытается вырулить к чему-то настоящему. А после показа приходит режиссер и сообщает, что это биографическая история и что главный герой, бывший оперативник и бывший же наркоман, сыграл самого себя и это его первый опыт работы в кино. И вот только в этот момент картина, столкнувшись с жизнью, становится поразительной – если не как кинематографический опыт, то как опыт освобождения от прошлого.

А лучший фильм обоих конкурсных программ сделан по лекалу «совсем безумное кино». Это китайский «Здравствуйте, господин Дерево» Джи Хана (конкурс дебютов). У главного героя было два брата, один умер. Теперь вот герой сидит на древе жизни, а умерший брат поет, пляшет и открывает ему будущее. Например, рассказывает, когда в поселке отключат воду. Тонкий фильм о пространствах и расстройствах. И диалоги прекрасные: «У меня глаза болят». – «А что ты ими делал?».