Как женщины в правлениях банков влияют на размеры штрафов за нарушения законов

Барбара Казу из Школы бизнеса Касса при Лондонском университете Сити вместе с четырьмя коллегами сопоставила данные о гендерном разнообразии советов директоров и руководства крупных европейских банков с информацией о штрафах, наложенных на эти учреждения правительством США после глобального финансового кризиса 2008 г. Выяснилось, что банки с бóльшим количеством женщин-директоров реже получают штрафы за неправомерные действия и сами штрафы меньше, что в среднем экономит им $7,84 млн в год. Вывод? Банки, которыми управляет больше женщин, реже нарушают закон.

Профессор Казу, защищайте свою идею!

Казу: Результат был однозначным и довольно убедительным: финансовые учреждения с бóльшим количеством женщин в советах директоров штрафовались реже и на меньшие суммы. Мы доказали наличие как корреляции, так и причинно-следственной связи, принимая во внимание множество других факторов: число штрафов, полученных в предыдущем году, их суммы в долларах, общее количество членов совета директоров, их возраст и срок нахождения на посту, возраст гендиректора и срок его пребывания в должности, частоту смены гендиректоров, размер банка, рентабельность собственного капитала и волатильность доходности акций. Анализируя состав руководства, мы учитывали даже характер его разнообразия. Иными словами, мы задались вопросом: возможно, лучшие результаты оказались следствием того, что советы директоров были более разнообразны в целом и включали в себя людей разного возраста и национальностей, как управленцев, так и узких специалистов? Возможно, дело вовсе не в количестве женщин? Выяснилось, что именно гендерный фактор является решающим, хотя надо признать, что другие типы разнообразия также способствуют снижению количества и сумм штрафов.

Казу: По двум причинам. Во-первых, у нас есть замечательные данные. Американские регуляторы могут проверить любую транзакцию в долларах США и, если обнаружат нарушения, наложить санкции, поэтому были созданы отличные базы данных для отслеживания злоупотреблений. Во-вторых, это помогает исключить информацию, искаженную из-за того, что между банками и местными контролирующими органами зачастую возникают определенные связи. Если проанализировать меры, которые американские регуляторы принимают против иностранных финансовых учреждений, то такие связи проследить практически невозможно.

– Среди прочих – нарушение банковских и экономических санкций, отмывание денег, манипулирование рынком, введение в заблуждение или нечестные методы продаж, мошенничество с налогами и бухгалтерией, дискриминация при найме. И это еще неполный список. Мы изучили все штрафы, выписанные всеми существующими американскими регуляторами, и получили информацию о суммах, датах, составе правонарушений и о том, было ли наказание административным или уголовным, а также какими органами оно было назначено.

– По всему миру с 2008 по 2018 г. правительством США были наложены штрафы на общую сумму около $500 млрд. Это $0,5 трлн.

– Наши исследования показали, что важна критическая масса. Если в совет входит всего одна женщина, то эффект довольно слабый. Это выглядит скорее как уступка, шаг, на который пошли для галочки, – к тому же одному человеку довольно трудно сломить корпоративные паттерны поведения. Мы выяснили, что требуется по крайней мере три женщины, чтобы изменить что-то в совете директоров. Мы также обнаружили, что эффект усиливается, когда представительницы прекрасного пола есть не только в совете директоров, но и на руководящих постах в банках. Мы считаем, что гендерное разнообразие в обоих случаях имеет решающее значение.

– Это, конечно, может быть одним из объяснений. Женщин, как правило, с раннего детства воспитывают так, чтобы они выросли заботливыми, милыми и уступчивыми, в то время как в мужчинах поощряют агрессивность, амбициозность и стремление к личной выгоде. Кроме того, женщины реже готовы идти на риск, а значит, не промолчат, если заметят что-то опасное, например мошеннические действия. Мы также знаем, что мужчин и женщин по-разному наказывают за одни и те же проступки: женщины обычно несут более суровое наказание. Именно поэтому они могут пристальнее следить за соблюдением законности: если женщина промолчит, последствия для нее будут более серьезными, чем для мужчины. Мы хотим глубже исследовать эту тему и понять, действительно ли женщины порядочнее мужчин или они просто менее склонны к риску. Истина, вероятно, где-то посередине.

– Мы не утверждаем, что женщины лучше мужчин, просто они привносят в работу иной набор навыков и повышают уровень мониторинга и управления рисками. Женщины выгодны бизнесу.

– Я получила несколько нелепых замечаний. Однажды мне, например, сказали: «Вы можете утверждать что угодно, но дети предпочитают находиться с матерью», имея в виду, что женщины должны быть дома с детьми, а не в советах директоров.

– Чаще всего я слышала: «Не все мужчины настолько плохи!» Конечно, это правда. Но мы посмотрели на миллиардные штрафы за вопиющие нарушения закона в отрасли, в которой мужчины доминируют больше, чем в любой другой, и выявили положительный эффект гендерного разнообразия на уровне высшего руководства. Это все, что мы хотим сказать.

– Не забывайте о затратах на внедрение изменений, особенно в краткосрочной перспективе. Об этом напоминают исследователи гендерных квот в советах директоров. В частности, переход к большему разнообразию влечет за собой издержки как на поиск и наем новых людей, так и на менее очевидные вещи вроде построения отношений, необходимых для функционирования команды. А когда коллектив в итоге становится более разношерстным, в нем звучат разные точки зрения, вспыхивает больше дискуссий, чаще приходится идти на компромисс, поэтому принятие решений занимает больше времени. Перевешивают ли эти затраты выгоду? Не думаю, но люди зацикливаются на этом, чтобы оправдать существующий порядок вещей. Так что, если мы будем ждать, пока рынок придет к разнообразию естественным путем, пока культура постепенно эволюционирует, мы можем просто не дождаться. Таково мое мнение. Нужно прицельно работать с этой проблемой.

Статья впервые опубликована в «Harvard Business Review Россия». Оригинал статьи здесь